Приказ самому себе
Шрифт:
— Совсем-совсем не умеешь?
— Нет.
— Тогда я тебя бить буду.
— За что?! — опешил Зиночка, глядя на крупного лобастого Валерку, которому он головой едва доставал до плеча.
— Все мальчишки дерутся! — отрезал Валерка.
— А я нет. Хочешь, нас Женя лучше в шахматы играть научит?
— Может, ты еще с девчонками в классики играешь?
— Играю, — чистосердечно признался Зиночка.
— Тогда ты, знаешь, кто?
— Кто?
— Девчачий попик! Вот! — и щелкнул Зиночку по лбу.
— Отстань!
— Не
Но Валерка снова больно щелкнул по лбу. Зиночка побежал. Валерка догнал его около учительского стола, замахнулся. Зиночка от страха присел, а Валерка стукнулся рукой о край стола. Закричал от боли, кинулся вперед. Но тут Зиночка встал, и Валерка со всего маху ударился носом об его голову.
Их окружили вбежавшие девочки. Валерка схватился за нос. На руку упала теплая красная капля.
— А-а-а-а! — заревел Валерка. — Он мне нос разбил!
Зиночка смотрел на него и растерянно хлопал ресницами.
— Что-о такое?! — входя в класс, спросила учительница.
— Это он! Он!.. — тыча в Зиночку пальцем, скулил Валерка.
— Неправда! — закричали вокруг. — Новенький сам!
— А где же наши медицинские сестры?
— Мы тут! Мы сейчас! — Две девочки с белыми повязками на рукаве мигом усадили Валерку, запрокинули голову и стали энергично вытирать ваткой измазанное лицо.
— Ну достаточно. Садитесь все! Приготовьте тетради…
И урок пошел, как всегда. Только за несколько минут до звонка, продиктовав задание на дом, учительница сказала:
— Вот теперь, Валерий, объясни, что с тобой случилось.
Валерка вскочил и начал сочинять. Как Зиночка ни за что напал на него, разбил нос… Класс неодобрительно гудел.
— Ты сказал правду? — глядя в глаза, спросила Александра Михайловна, когда запас Валеркиной фантазии иссяк.
— Пра-авду. Пу-усть все скажут! — протянул Валерка.
— Ну садись… Кто думает, что виноват Зиночка?
Класс не шелохнулся. Учительница снова спросила:
— А кто думает, что виноват Валерий?
Скрипнул паркет под ногами, и все сорок шесть, в том числе и новенький, Женя Карпенко, молча встали за партами.
— Видишь, Валерий, класс с тобой не согласен. Что скажешь?
— Они… они врут! Это потому, что я новенький!.. Я… Я… маме скажу! — растерянно озираясь, лепетал Валерка.
— Правильно, — согласилась учительница. — Передай маме, что я хочу с ней поговорить. Завтра же.
Но вызовы родителей в школу, разговоры с учительницей не очень-то действовали на Валерку Сундукова. Он притихал на два-три дня, а потом снова начинал задираться.
Что делать с Валеркой, все вместе думали.
— Да всыпать ему так, чтоб помнил!.. А чего ж он слов не понимает! — горячились ребята.
— Разве это выход? — усмехнулась Александра Михайловна. — Тогда получается, что Валерий прав. И вы
И тут Саша Магакян придумала это…
Весь класс готовился к утреннику. Кто будет танцевать, кто читать стихи. Шили костюмы. Репетировали каждый день. На утренник пригласили третий «а» и третий «в». Зал был полон.
Публика громко хлопала певцам и танцорам, а потом начался спектакль.
На сцене классная комната. Но ученики — не люди, а птицы. На крышке парты, положив ногу на ногу, лихо подбоченясь, сидел петух с красным гребнем и большим разноцветным хвостом… Все началось как в известной сказке. Лиса Патрикеевна заглянула в окно и запела сладким голосом:
Ах ты, Петя, Петух удалой!..— Ко-ко-ко! — всплеснул крыльями петух, склонил голову набок, голосом Саши Магакян пропел: — По-по-повтори! На ко-ко-ко-по-по-по-хож?!
— Ну и Саша! — восторгались зрители.
Но дальше все пошло совсем не так, как в сказке. Петух, рассерженный тем, что ему не дали дослушать сладкую песенку лисицы, разбушевался. У одного отнял ластик. Другому сломал карандаш, дергал ворону за косу. Отвешивал подзатыльники воробушкам. И пел хвастливо:
Только в школу войду, Придираться начну… Ко-ко-ко! Ко-ко-ко! Мне без драки нелегко! Никого я не боюсь. Я со всеми подерусь. Я на всех очень зол. Сразу — цап! — за хохол!..Обиженные птицы плакали. А Петух бахвалился:
— Я гер-р-рой! Я пох-хож на ор-ла-а-а!..
— Вот петух! Вот дает! — смеялся Валерка вместе со всеми. Но потом уловил насмешливые взгляды. К нему оборачивались с первого ряда. На него смотрели с боков. Он беспокойно заерзал на стуле: «Чего они? Может, нос в чернилах?» Поплевал на носовой платок и добросовестно потер нос. Еще больше смеются. Кто-то на него даже пальцем показывает.
— А здо-орово похож! — смеясь, сказал сзади Карпенко.
— Кто похож?.. На кого похож? — обернулся Валерка.
— Так ты что? До-о сих пор не понял? — удивился Женя. — Ты-ы похож! На того вон петуха!
— Я-а-а? — угрожающе привстал Валерка. — Да я тебе, очкарик!.. — и замолк — увидел рядом с Женей завуча.
Валерка насупился и перестал смотреть на сцену. А там события шли своим чередом. Хвастливый Петух-задира оказался трусом. Он испугался своего отражения в зеркале. Заорал во все горло. Наступил на свой хвост. Вырвал его с корнем. И, жалкий, бесхвостый, умчался а кулисы, крича: