Приказано Победить. Снова в бой
Шрифт:
Глава 1 Крайний бой.
Что будет, если в одном месте соберутся люди с противоположными идеалами и мировоззрением? Но, не просто люди, а военные. Да еще и лучшие военные разных эпох – Имперская Россия, СССР и Звездная Российская Империя. К тому же собраны против воли, но, для выполнения, одной на всех, задачи? Результат становится не предсказуемым. Вот только они вынуждены преодолеть разделяющие их противоречия. Ведь на кону - жизнь всего человечества...
24
– Прошу изложить ваши соображения, Григорий Андреевич.
– Промедление смерти подобно! Алексей Григорьевич, необходимо бить турка немедленно.
– Вот просто заходим в пролив, становимся бортом, и расстреливаем армаду противника? Вам не кажется, Григорий Андреевич, что нас потопят еще на подходе? – ядовито заметил Орлов.
Причина нервозности и неуместной язвительности графа Орлова - растянулась двумя дугообразными линиями вдоль берега Османской Империи. Полторы тысячи стволов, нацеленных на тебя, кого угодно способны вывести из душевного равновесия. Шестнадцать линейных кораблей, шесть фрегатов и более полусотни судов поддержки. Против девяти линкоров, трех фрегатов и неполного четвертака судов поддержки флота Российской Империи.
– Я разделяю вашу озабоченность, граф. Однако слабая выучка Турков, в очередной раз, играет нам на руку. Прошу обратить внимание на расположение вражеских кораблей.
– Два фрегата и все вспомогательные суда, добровольно исключены из боя. Они стоят, прошу заметить - без всяческого построения, ближе к берегу, точно за линейными кораблями.
– Расположение же последних, а именно слишком малые интервалы между ними, не дают второй линии участвовать в грядущем сражении, не зацепив основные силы.
– Возможно, возможно. … Продолжайте адмирал.
– Учитывая, слабую подготовку турецких экипажей и уязвимость построения их флота, я предлагаю ….
24 июня 1770 года. Эгейское море. Два часа пополудни.
– Браво! Браво, Григорий Андреевич! – Граф Орлов приветствовал овациями, поднимающегося на борт адмирала Спиридонова.
– Не могу полностью разделить ваше торжество, граф.
– Мы загнали турка в бухту. Однако в ней наличествуют береговые батареи.
– Да и размен флагманами никак не тянет на внушительную победу...
– Турецкую армаду необходимо разбить наголову! В открытом море они все еще слишком сильны для нас. Посему необходимо закончить сражение здесь и сейчас.
– Мои соображения таковы….
24 июня 1770 года. Эгейское море. Восемь часов утра.
– Докладывайте контр-адмирал!
– Ваше благородие! Алексей Григорьевич! Береговые батареи полностью уничтожены! Турецкий флот разбит! Турецкий флагман «Родос» взят на абордаж и отбуксирован в расположение наших сил! Остальные корабли турка потоплены!
– С нашей стороны
– Предполагаю, что он погиб в пожаре или при взрыве порохового погреба….
– Эльфинстон! Пока не будет найдено тело Григория Андреевича, я запрещаю даже думать о его гибели! Считать адмирала – без вести пропавшим.
25 марта 1944 года. Черное море. Окрестности города Николаев.
Товарищи! Противник под натиском наших войск, с боями отошел к Николаеву. И занял оборону, с целью задержать дальнейшее продвижение Красной Армии, эвакуации своих войск и мирных жителей из города….
Вещал замполит в расположении войск третьего Украинского фронта.
25 марта 1944 года. Черное море. Окрестности города Николаев. Час спустя.
– Группа! Нам поставлена боевая задача – сковать отступающие части вермахта.
– Побэгли фрицы, суки фашистскиэ!
– Бакурян. Отставить разговорчики!
– Эсть отставить разговорчики, трищ старшой лэйтэнант!
– Геннадий Сергеевич, карту.
Вилюшко вытащил из портупеи карту и расстелил её на ветхом столе.
– Значит так бойцы. Лучше всего окопаться вот здесь, у элеватора. Тогда точно мимо нас не прошмыгнут. Значит, в город проникаем через порт. Осипнеко, ты вроде местный, откуда проще всего до порта добраться?
– Так это, Кирилл Филипыч. Из Октябрьского, значится. Бугский лиман[1], значится, проскочить, и считайте на месте.
– Быть добру. Значит, проверить снаряжение и восемь часов на сон. Через восемь с половиной – выступаем. Выполнять.
26 марта 1944 года. 4 часа 15 минут. Черное море. Окрестности порта города Николаев.
– Пилипенко, Краснов, Орлов. Часовых, по-тихому – прошептал Ольшанский.
Три нечетких силуэта отделилось от продвигающегося, по-пластунски, отряда. Чтобы через две минуты в ночном небе пропело сразу три свиристели. Старший лейтенант Ольшанский поморщился. Ну какие, к черту, свиристели на берегу черного моря, откуда? Надо бы по возвращению провести разъяснительные беседы по этому поводу.
Тем временем отряд уверенно продвигался к элеватору, периодически выбрасывая из себя серые тени. Тени исчезали в ночной тишине, и тогда очередной немецкий часовой безмолвно оседал со свернутой шеей, перерезанным горлом или с зажатым рукой ртом и сталью под сердцем. А над его телом пела свиристель, вскрикивала чайка или ухал филин.
От этого птичьего хора старшему лейтенанту, командиру группы морских пехотинцев, становилось дурно. Как их не раскрыли, осталось загадкой. Но, отряд в полном составе добрался до элеватора и занял круговую оборону.