Приказано совершить подвиг
Шрифт:
– У тебя сколько тротила в кузове, Кислов?
– Около тонны, а что? – как ни в чем не бывало ответил Кислов.
– А то, что, если по «ЗИЛу» ударят духи и твоя тонна взорвется, взрыв разнесет всю привокзальную площадь вместе с нашим плацдармом. У тебя с головой все в порядке? А ну быстро отгоняй этот тротиловый склад к дому Селиверстова и там спрячь его! Быстро, пока мы все не взлетели на воздух.
Кислов отдал команду сержанту, и тот, заняв место старшего машины, приказал развернуть «ЗИЛ-131». Набирая скорость, автомобиль поехал к месту дислокации отдельной разведывательной роты. И только когда он отошел от плацдарма на приличное
– Ну ты и учудил, Кислов! Чуть было безо всякого штурма не снес наши позиции…
– Не утрируй, комбат, в кабель надо было еще попасть.
– Тут душки-снайперы ушлые работают, они попали бы. Но чего теперь об этом, проехали. Пойдем определим место установки «УР». В принципе мы уже прикинули, где выгодней всего и удобней для нас установить ее, но ты сам должен оценить позицию.
Командир батальона, начальник инженерной службы, расчет саперов и несколько бойцов охраны обошли дом, занимаемый 7-й ротой, и вышли по улице к проемам в заборе напротив поликлиники. Тьма вокруг непроглядная, только силуэт ДГБ словно висел в небе, едва просматриваясь с улицы.
– Вот это место, подполковник; отсюда и предлагаю запустить заряд.
– Между «зеленкой» и ДГБ? – спросил Кислов.
– Да. Согласен, риск большой, уж «ЗИЛ-131» духи через ночные прицелы точно рассмотрят, поэтому саперам надо работать максимально быстро.
– На разворачивание установки требуется полтора часа, – заметил начальник инженерной службы.
– Я знаю нормативы, – ответил Голубятников, – и имел в виду, что «ЗИЛ» должен быстро подскочить к позиции, бойцы – снять установку, а потом отогнать автомобиль обратно. А собирать «УР» твои ребята будут, применяя маскировочные средства. Вряд ли духи сообразят, что означают наши маневры; скорее всего подумают, что мы перебрасываем в поликлинику дополнительные силы, что не вызовет у них подозрения. Рота здесь с 11-го числа обороняется и, естественно, могла понести серьезные потери, чего, слава богу, не случилось. Поэтому, если духи и откроют огонь, то по поликлинике; мы же ответим им со всех позиций. А твои, применив маскировку, установят «УР» и сразу же проведут выстрел, после чего укроются за забором, затащив туда и установку. После взрыва духам будет не до поликлиники и этой улицы. Тогда и заберешь своих подчиненных. Как тебе такой план?
– Что сказать… – погладил подбородок Кислов. – Другие варианты есть?
– Есть и другие, но более опасные.
– Значит, нет. Будем ставить «УР» здесь. Место действительно неплохое. Ты говорил, у боевиков в ДГБ есть «ночники»?
– Есть, конечно.
– Тогда почему они по нам не стреляют? Ведь видят же цели.
– А ты хотел бы, чтобы духи открыли по нам огонь? – улыбнулся Голубятников.
– Нет, но все же…
– Это ты у них спроси. Пусть связист выйдет на их частоту, и спроси у командира духов, что обороняют Департамент, почему они до сих пор не отправили нас на небеса.
– Я серьезно, комбат!
– Ну а если серьезно, хрен их знает, почему не стреляют. Патроны, может, берегут, а может, спят. Охране же обнаруживать себя не резон. У нас ребята в поликлинике тоже через «ночники» за домом наблюдают, всадят пулю в лоб мгновенно… Но чем дольше мы будем тут торчать, тем больше вероятность, что у кого-нибудь из гэбистов нервы не выдержат. Тебе по позиции и порядку действий все ясно?
– Ясно!
– Значит, будем считать, провели согласование?
– Провели. Идем отсюда!
– Разумное
Группа вернулась на плацдарм. Командир батальона поднялся на временный КНП, откуда было удобней смотреть, как сработают саперы, и оценить степень разрушения ближнего крыла здания ДГБ. Кислов же направился к позициям бронегруппы.
Сработали саперы оперативно. Голубятников через ночной прицел увидел, как по улице прошел «ЗИЛ-131», как солдаты разгрузили установку, прижавшись к забору. Автомобиль ушел, но со стороны Департамента не прозвучало ни единого выстрела. Применив маскировку, саперы установили «УР» и ровно в 21.00 провели пуск. И… промахнулись. Так спешили, что плохо прицелились. Взрыв сплошной полосой лег на землю справа от крыла, ближе к домам. В результате Департамент остался цел. Единственно полезное, что сделали саперы, так это то, что напрочь снесли под фундамент кирпичный забор, отделявший ДГБ и дом размещения 9-й роты. Голубятников чертыхнулся и приказал Выдрину вызвать на связь командира полка.
– Я – Аркан. Пуск «УР-83П» произведен вхолостую, саперы промахнулись. Уничтожен забор с южной стороны территории Департамента.
– Я не слышу даже одиночных выстрелов. Что, противник не отреагировал на применение ликвидатора минных полей?
– Похоже, духи вообще не поняли, что произошло.
– Где начальник инженерной службы со своими стрелками?
– Должен быть в районе привокзальной площади. «ЗИЛ-131» благополучно забрал установку с расчетом и ушел к зданиям основного КНП. Мне что-нибудь передать ему?
– Я сам передам, что надо, сейчас приду! На основной командно-наблюдательный пункт батальона. Ты сейчас на месте?
– В здании 7-й роты.
– Уходи на КНП.
Голубятников вместе с Выдриным и группой охранения перешел в здание батальонного командно-наблюдательного пункта, где его встретил Кувшинин. Там же находился и подполковник Кислов. Комбат не стал ни о чем расспрашивать начальника инженерной службы. Начальник штаба предложил чаю, но офицеры отказались. В 22.00 пешком пришел полковник Бортнов.
– Ну что, ликвидаторы? Докладывайте, почему промахнулись. – Выслушав доклад Кислова и подтверждение Голубятниковым факта разрушения забора, Бортнов сказал: – Чем могли, мы помогли, то, что пуск провели вхолостую, ваша проблема. Приказ остается прежним – к утру 15-го числа Департамент госбезопасности должен быть взят.
Голубятников, словно не слыша слова командира полка, положил на стол лично отработанную подробную схему по применению танков и начал объяснять свою идею по ведению огня танками с одной позиции.
– На схеме обозначена позиция, где можно выставить танки. Точнее, один танк. У него в боекомплекте 40 снарядов, 20 – в подвижной укладке. Танк выходит на позицию, производит 20 выстрелов в пределах указанного сектора и отходит на железнодорожные пути; там экипаж чистит орудие и заряжает боеукладку – у нас неплохой запас боеприпасов на путях. С отходом первого танка на позицию встанет второй и продолжит обстрел здания осколочно-фугасными снарядами. У нас два танка – один «Т-72», что обеспечивал движение колонны при выходе к Грозному, и трофейная «восьмидесятка», укомплектованная экипажем из моего офицера и танкистов мотострелковой бригады. Мне еще бы троечку, тогда была бы обеспечена практически беспрерывная стрельба по зданию ДГБ с постепенным, но гарантированным его разрушением и нанесением значительного урона живой силе противника.