Приказано совершить подвиг
Шрифт:
– Тута я, чего надо?
Вождь к нему. Мол, что хочешь, проси, все отдам, только успокой слона. Он до сих пор смеется, как бы не сдох!
– Баба мне давеча тут одна твоя приглянулась, – усмехнулся Степаныч. – Отдашь ее с мешком бриллиантов в придачу, решу твою проблему.
Вождь:
– Да хоть всех баб забирай, других у соседей отобьем, и алмазы – сколько хочешь, но сделай дело.
Нувориши притихли, сидят в креслах бледные, ждут, чем все закончится. А мужик сошел на землю, подошел к смеющемуся слону, опять поднял ему ухо и что-то
– Вот и все, давай красотку и мешок алмазов.
– Без проблем, – отвечает вождь. – Я тебе еще и золото дам, только объясни, что ты слону говорил и чего показывал, что он то смеялся, то плакал?
– Все просто, вождь, – сказал мужик. – В первый раз я ему нашептал, что у меня член больше, чем у него. Он и рассмеялся. А второй раз показал свой член. Тут уже не до веселья стало.
– Все?! – Кувшинин даже приостановился от удивления.
– Все! Можете смеяться.
– А что, нормальный анекдот, – усмехнулся Голубятников, – только впереди что-то непонятное происходит.
Офицеры с группой сопровождения прошли по «коридору» метров двести, когда он первым увидел то, что больше походило на съемку фантастического боевика. А именно – группу из пяти человек, одетых в камуфляжи «день-ночь», то есть черно-белого раскраса, в сферах, бронежилетах, с оружием и биноклями. Бойцы группы были рассредоточены на небольшом пятачке слева от железной дороги, где перемещались десантники. Кто-то из них лежал за укрытием, кто-то стоял на колене, и у всех пятерых были карты, по которым они сверяли местность, прилегающую к привокзальной площади.
– А это что еще за терминаторы? – удивился майор Холодов.
– Да, ни дать ни взять бэтмены, и каждый под два метра ростом. Крепкие ребята, – добавил начальник штаба. – И на нас никакого внимания. Что за хрень, командир?
– А вот это мы сейчас узнаем! На всякий случай быть готовыми к обороне.
– Да тут кругом пехота, и эти пятеро скорее всего наши; духов сюда не пустили бы, – заметил Холодов.
– Быть в готовности к отражению нападения, – спокойно повторил приказ Голубятников.
Положив ящики на землю, все подошли вплотную к необычной группе, но на них по-прежнему не обратили никакого внимания.
– Привет, мужики! – поздоровался Голубятников. – Позвольте узнать, кто вы и чем так увлеченно занимаетесь?
Старший группы, не оборачиваясь, бросил через плечо:
– Привет! И ступайте своей дорогой, не мешайте.
– Так наша дорога лежит как раз туда, куда вы смотрите в бинокли. Мы пройдем, а вы сдуру нам в спину стрелять начнете.
Старший группы резко обернулся, и в его глазах Голубятников прочел недоумение.
– В смысле туда, куда мы смотрим? Там же привокзальная площадь?
– Ну? Верно, привокзальная площадь.
– Но она занята боевиками Дудаева! На площади духи!
– Какие, к черту, духи? Площадь со 2 января обороняется моим батальоном.
– Не
– Командир 3-го усиленного батальона 137-го рязанского гвардейского парашютно-десантного полка, подполковник Голубятников, – представился Святослав. – А кто вы?
– Командир отряда спецназа внутренних войск, подполковник Руган. Что-то я не пойму; вы на карте можете показать, где конкретно рассредоточены подразделения вашего батальона? – поднялся и старший группы.
– Конечно, покажу. – Голубятников карандашом обвел территорию плацдарма. – Вот здесь – мой батальон, северо-восточнее – батальон 51-го парашютно-десантного полка, южнее – подразделения псковской воздушно-десантной дивизии.
– А где же тогда духи? – Подполковник Руган находился в полной растерянности.
– А духи, – ответил, улыбаясь, Голубятников, – рядом, вокруг плацдарма, но с началом общего наступления количество их сильно поубавилось; скорее всего, отошли к Белому дому. Раньше находились в частном секторе, где, впрочем, могут быть и сейчас, также не исключено, что они сосредоточены в многоэтажках восточного направления. Их снайперы повсюду.
– Так какого черта меня сюда отправили? – разозлился командир отряда.
– Этого я знать не могу.
– Начальники, мать их! Представляешь, мне поставлена задача силами отряда – а это около трехсот бойцов – зачистить территорию у вокзала.
– Та же задача, только не зачистить, а захватить плацдарм у вокзала, была поставлена и мне десять дней назад, – усмехнулся Голубятников.
– Ну что же это за хрень, а, десантура? По разведданным моего командования, плацдарм у вокзала до сих пор занимают отряды сепаратистов. Те, что распотрошили батальоны майкопской мотострелковой бригады. Сегодня ночью я должен был атаковать плацдарм.
– И получил бы в ответ по мордам!
– Мои ребята тоже воевать умеют. Мы просто перемололи бы друг друга, и все из-за тупости начальства. Неужели нельзя было организовать взаимодействие? Нет, давай вперед на площадь, там духи, разбившие майкопцев! Вот тебе и духи… Нет, так воевать нельзя. – Руган сложил карту, спрятал ее в планшет и крикнул своим подчиненным: – Уходим! А тебе удачи, комбат!
– Взаимно!
Группа спецназовцев быстро скрылась в переулке частного сектора.
К Голубятникову подошли смеющиеся Кувшинин и Холодов – они узнали у бойцов, чем тут занимались спецы внутренних войск.
– Чего ржете? – разозлился Святослав. – Весело? А если бы мы их не встретили, ночью было бы еще веселее, когда по нам ударил бы отряд спецназа внутренних войск. И ударил бы неслабо – у спецов была задача уничтожить духов, что сожгли батальоны майкопской бригады. А выходит, что спецназ шел бы на нас. Триста бойцов, имеющих отменную подготовку для ведения боевых действий в населенных пунктах, экипированных и вооруженных для этого, – сила нешуточная. Они реально могли сбить нас с позиций, заставив либо драться до последнего, либо отойти в восточную зону.