Прикажите мне, принцесса

Хаимович Ханна

Выходит, Кервелин регулярно устраивает себе подобный душ?

Элейн закусила губу. Да, ей будет о чем спросить сегодня Эреола.

Если только оба они не попадутся с поличным: она — в покоях короля, он — на ярмарке.

Она отвернулась от труб и приложила вадрит всепроникновения к замку. Спустя секунду легкий щелчок возвестил о том, что ход открыт.

Хоть бы там не оказалось камердинера…

Элейн встала на пороге, прислушалась. Тихо. Дверь вела в личную спальню короля, и с порога глазам представала боковая стенка огромного камина и пара резных шкафов. Поодаль виднелась целая сеть из ламп,

изображающих окно, — в жилых комнатах замка обычно не имелось настоящих окон, потому что страх перед пожирающим разум дождем был слишком велик. Стекло могло треснуть, его могли случайно разбить, и если хоть одна капля попадет на кожу человека…

Кервелин, правда, спокойно купался под дождем. Но опочивальня появилась в этой части замка задолго до его воцарения.

Элейн быстро пересекла комнату, осмотрелась. Ничего ценного. По крайней мере, для нее. Графин янтарно-коричневой жидкости на столе, запонки, небрежно брошенный на пол камзол с золотым шитьем… Нет, ее интересовали не драгоценности, а бумаги. Чем больше, тем лучше.

Наконец она отыскала вторую дверь и осторожно вышла. В спальне искать было нечего. Требовалось попасть в кабинет.

Оказавшись за дверью, Элейн на мгновение испугалась — помещение, куда она попала, выглядело в точности как любая из публичных гостиных. Она осмотрелась и с облегчением выдохнула. Нет, показалось. Просто приемная, к тому же небольшая и обставлена строго, классически безыскусной мебелью без той вычурности, которой отличались гостиные, где доводилось бывать раньше.

И двери, двери… Блестящие, полированные, с резьбой. Из-за одной из них доносились голоса и смех. Стражники. Личная охрана короля. Стерегут покои. Интересно, почему никого не было со стороны черного хода? Может, за ней проследили, а сейчас возьмут с поличным? Ладно, поздно бояться, следовало внимательнее смотреть по сторонам.

Еще одна дверь безропотно открылась, подчиняясь вадриту, и Элейн оказалась в святая святых государства — рабочем кабинете короля.

Она усмехнулась. Когда Кервелин вернется с ярмарки, весь двор ожидает сюрприз и большое потрясение. Вряд ли пропажа всех документов из кабинета пройдет незамеченной. О масштабе потрясения оставалось только догадываться.

А когда часть бумаг обнаружат у Арн-Фальета, а другая часть будет пущена в дело с пользой, взрыв станет делом времени. И будет только началом.

Элейн не знала, найдется ли в этих черновиках приказов и указах для узкого круга министров что-то необычное помимо стандартных задач, обнаружатся ли странности в казначейских отчетах и всплывет ли какая-нибудь правда об эксплуатации народа, которая могла бы вызвать его недовольство. Но Эреол говорил, что за кулисами любого государства найдется немало грязи. Главное — умело донести ее до общества.

Жаль Арн-Фальета, раз он такой хороший министр.

Она быстро перебрала ворох тонких исписанных листов на столе, заглянула в ящики, не забыла прощупать столешницу и обнаружила там небольшой скрытый ящичек. Бросила беглый взгляд — какие-то письма связкой. Отлично, то, что нужно. Все это предстояло разобрать, изучить и использовать.

Элейн свернула бумаги трубочкой и спрятала между нижними юбками, связав шнурками-завязками.

А теперь — быстро на ярмарку.

Подумав, она решила не

закрывать дверь черного хода. Никто не видел, как сюда пробиралась служанка, а у Кервелина появится лишний повод беспокоиться и подозревать свое окружение. Она ткнула палкой в змеиное гнездо, оставалось дождаться, пока змеи начнут шипеть и расползаться.

***

Пестрые флажки, полные украшенных черно-бордовыми вензелями карет улицы, цветы, ленты и перья, смех, разговоры и громкая музыка совсем рядом, льющаяся непонятно откуда, точно рождающаяся прямо из воздуха. И реющие на домах черно-бордовые государственные флаги, и уличные торговцы всех мастей, начавшие промышлять на перекрестках и вдоль стройных рядов зданий довольно далеко от средоточия гуляний. От назойливой музыки, выкриков актеров и калейдоскопа красок начинала кружиться голова.

Элейн пробиралась по людным улицам, пока не вышла к центральной площади. Там не стоило и искать свободного места. Посередине был устроен импровизированный помост, вокруг которого расставили трибуны, а в первом ряду на возвышении восседала королевская семья. На сцене какие-то женщины в гриме картинно заламывали руки. Представление для высочайшей публики…

Она перевела дух. Кажется, успела вовремя.

Отдышаться, пробраться в задний ряд к фрейлинам, сделать вид, что сидишь там уже некоторое время.

— Эллин? Ты давно пришла? — Нейтин наконец заметила ее и окликнула громким шепотом. Элейн закивала и приложила палец к губам. Оркестр взвыл еще громче: на сцене разворачивался кульминационный момент.

Она с трудом дождалась конца представления.

…— Браво! Браво! — Аплодисменты и крики прозвучали для Элейн не похвалой актерам, а гимном радости по случаю окончания этого скучного действа. Она огляделась. Маги средней руки быстро убирали скамьи, ловко вычерчивая в воздухе фигуры пальцами. Скамьи на мгновение исчезали и появлялись вновь уже по бокам площади, образуя ведущую к сцене-помосту дорожку. Еще через миг на дорожке возник бордовый ковер с тонкой вышивкой по краю — блестящая на солнце глянцевая черная нить.

Интересно, Кервелин понимает, что цвета его знамени выглядят откровенно траурными?

Началось награждение. Элейн следила, как в корзинке королевы становилось все меньше кокард, а по дорожке к помосту и обратно тянулись вереницы удостоенных почести, и краем глаза искала Эреола в толпе простых граждан, которым не досталось мест на скамьях. Хотя знала, что он появится сам и только тогда, когда будет нужно. Просто вся эта гипертрофированная церемониальная часть раздражала ее все сильнее. Сколько полезных дел можно сделать за это время! Раньше подобного определенно не было. Раньше о дворе Кервелина говорили, что ему недостает утонченности. Не влияние ли это Вистарии?..

Задумавшись, она не заметила, как все закончилось. Оркестр снова заиграл что-то до невозможности мерзкое.

— Наконец-то танцы и ярмарка! — пропела Нейтин. — К ней готовились целый год! Представляешь, сколько всего мы здесь сможем купить? А драгоценности из Орталина! А вещицы от Детей моря! А новые вадриты специально к празднику! Ты нашла кошелек, кстати?

Мнимая сестра тащила Элейн к пестрым торговым павильонам чуть ли не волоком, и Элейн начинала беспокоиться, что оторваться от нее не получится.