Прикладная Демонология для нужд береговой обороны
Шрифт:
Внутри облака что-то мощно хлопнуло и взявшийся ниоткуда порыв ветра сдул дымовое облако, открывая взгляду камер стоящего посреди асфальта мальчишку лет двенадцати. Он был маленький, щупленький, одетый в тоненькую домашнюю японскую юкату, перепачканную и местами порванную, а за его спиной развивалась роскошная грива серебристых волос, нечёсаной копной спускавшихся ниже поясницы.
«Откуда тут этот ребёнок?», — шокировано подумал адмирал.
Тут же встряхнулся, приходя в себя, вглядываясь в картинку внимательнее, и, с удивлением, разглядел глубокие трещины в асфальте,
— То тело было крутое! — внезапно закричал мальчик срывающимся голосом. — Оно было стильное! Двойная нервная система, многократно резервированная сердечно-сосудистая, модифицированные кости, связки из полимеров с памятью формы!.. Проклятье, глаза! Вам, твари, повезло, что уцелели глаза, что я забрал у Ве'лерада! Впрочем, — внезапно спокойным голосом продолжил мальчик, — я всё равно уничтожу вас всех за вмешательство в честный поединок мечников. Круг Равных священен, хоть и не понять этого детям бандитов.
— Всем машинам, залп НАРами, — спокойно произнёс адмирал, игнорируя слова демона.
Конечно, полноценных учений не проводилось, но одолженные у русских, и установленные с их помощью на НАТОвские ударные вертолёты гиперзвуковые неуправляемые авиационные ракеты даже в теории были хорошим аргументом. Достаточно быстрые, чтобы от них было очень тяжело уклониться, даже такой потусторонней твари, как эта, и при этом они не создавали кумулятивную струю, а создавали мощный объёмный взрыв, который при этом был гораздо быстрее, чем обычный объёмно-детонирующий боеприпас, потому что русские использовали какую-то продвинутую жидкую нановзрывчатку. Адмирал не вдавался в подробности технологии. Для него было важнее другое: ракеты были, хоть и точные, но неуправляемые, и работали они скорее по площади, чем по точечной цели. То есть, конечно, они попадут туда, где стоит демон, но отклонение будет достаточным, чтобы накрыть половину улицы, словно выстрелом из дробовика.
А учитывая, что пилоты подвели штурмовые вертолёты с разных направлений и на разных высотах, куда бы демон не подался, на него будет лететь гиперзвуковая смерть.
Когда, похожие на смазанные алые искры, ракеты устремились в цель, адмирал непроизвольно моргнул. Впрочем, он не корил себя за это, человек был уверен, что потусторонняя тварь будет уничтожена по итогам залпа. Как минимум, сильно повреждена...
— Борт девять потерян, — раздался панический рапорт слева. — Борт одиннадцать потерян. Борт... Господи Иисусе!
Адмирал и сам с трудом удержал богохульство. Он не знал, что сформулированное как «пока бьётся сердце стоящего передо мною Такеши Кано, мастера меча из додзё Казекири, сие Табу будет действовать» условие было выполнено в тот момент, когда первая противотанковая ракета взорвалась рядом с павшим воином. Не знал, что все следующие ракеты летели в демона, уже вернувшего себе полную силу. И когда он моргал, он никак не мог увидеть, что потустороння тварь буквально наступила на подлетевшую ракету, использовав её как ступеньку прыгнула к следующей, а за ней – следующей, по этой своеобразной лестнице добираясь до зависшего
Пока глаза адмирала были закрыты, демон запрыгнул на вертолёт, ухватился за вращающуюся лопасть несущего винта и использовал её вращение, чтобы на огромной скорости врезаться в хвостовую балку борта вертолёта, пробивая её насквозь голой рукой, прямо рядом с цифрой одиннадцать, ухватиться за вал передачи вращающего момента к хвостовому винту и сжать пальцы, буквально разрывая титановую арматуру.
Пока адмирал открывал глаза, напоминающий маленького мальчика демон вытащил руку из нутра искалеченной машины, перевернулся в воздухе, опёрся на покорёженный хвост ногами и с силой оттолкнулся, посылая себя, словно снаряд, к следующему вертолёту, оставляя покорёженную боевую машину за своей спиной беспорядочно крутиться в воздухе.
Когда координирующий авиацию полковник помянул всуе своего бога, он видел на мониторе перед собой изображение с камеры второго пилота вертолёта с третьим бортовым номером. Пилот смотрел прямо перед собой, на своего брата, что был первым пилотом боевой машины, и на улыбающегося демона, держащегося за стекло кокпита, пробив голыми пальцами толстый прозрачный бронепластик. Вторая рука потусторонней твари была по локоть всунута в помятое боковое стекло и удерживала шлем первого пилота в кулаке. Буквально. Смяв перед этим и шлем, и человеческий череп, чтобы остатки можно было удерживать в кулаке.
— Борт три теряет управление, — севшим голосом доложил поседевший полковник. — Все вертолёты потеряны.
На главном экране было видно, как демон легко, словно спрыгнул не с многометровой высоты полёта боевого вертолёта, а с прикроватной тумбочки, приземлился на изрытую воронками от взрыва улицу.
— Вот так, — донесли направленные микрофоны удовлетворённый мальчишеский голос. — Здесь мы закончили.
От лёгкости и беззаботности, звучащей в детском голосе, адмирал вздрогнул. Но буквально через секунду старый военный взял себя в руки. Прокашлялся, возвращая голосу нужные интонации, а затем уверенно произнёс:
— Томагавки в шахтах с восьмой по двенадцатую. По направлению к цели. Пуск по готовности.
Мальчик на экране переступил с пяток на носочки, потянулся и хрустнул шеей. Словно настоящий человек.
— Но сэр, — донёсся осторожный голос командира боевого поста, — с восьмой по двенадцатую снаряжены спецбоеприпасом.
— Я помню об этом, — отозвался адмирал. — В «Иджис» была внесена директива о чрезвычайном положении первой степени, ещё до начала операции. Запуск должен быть разблокирован. Начинайте процедуру.
Мальчик на экране задумчиво смотрел на кисть левой руки, сжимая и разжимая кулак, словно не был уверен, что его рука должна действовать именно так.
Капитан эсминца разломил синий пластиковый конверт и вынул лист бумаги с бессмысленной последовательностью из восемнадцати цифр и букв.
Маленький мальчик тяжело вздохнул и грустным взглядом огляделся по сторонам.
Командир боевого поста внимательно проверил сверил цифр на своём экране и на такой же как у капитана бумаге, после чего уверенно нажал клавишу ввода.