Приключение англичанки в Нью-Йорке
Шрифт:
Она улыбнулась во весь рот. Атмосфера быстро менялась. Они уже не выглядели как растерявшиеся соседи. Но что это? Заигрывание? Кэрри и не помнила, когда кокетничала, и забыла, как это делается.
Она положила локти на стол и подперла ладонями голову.
– О, я, право, не уверена насчет того, чтобы поделиться. Но вот продать могла бы.
– Ага, волк в овечьей шкуре? – Глаза его озорно заблестели. – Вы являетесь сюда с невинной улыбкой в шерстяных носках и в бабушкиной пижаме… и с подкинутым ребенком. Хвастаетесь огромными запасами
Кэрри чувствовала, как краснеет. Ей не показалось: он флиртует с ней. Но что ее поразило – или испугало? – это то, что она тоже хочет пофлиртовать с ним. Может, продать рогалики за поцелуй?
От этой мысли щеки у нее запылали.
– Что плохого в бабушкиных пижамах? Они прячут многие грехи.
– У вас нет никаких грехов, – не колеблясь ни минуты, произнес он.
У Кэрри дыхание застряло в горле. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он так это сказал, словно у него не было никаких сомнений. Что это значит?
Она сделала попытку отделаться шуткой, чувствуя себя при этом тинейджером, а не взрослой женщиной двадцати семи лет.
– Вы мужчина. Вы не знаете, что такое силикон в бюстгальтере или утягивающее нижнее белье.
Он наклонился к ней через стол и нахально улыбнулся:
– Вам не нужно ни то ни другое.
Его лицо рядом с ее лицом. Она видит все крошечные смешливые морщинки в уголках его глаз и даже несколько веснушек на щеках.
Он такой привлекательный, и еще… запах его лосьона. Это щекотало нервы, усиливало остроту ощущений. Кожу покалывало, волосы зашевелились, во рту пересохло, и она провела языком по губам.
Кэрри была не в силах отвести взгляд от его рта. И от карих глаз. В таких глазах можно раствориться.
В голову лезли совершенно безумные мысли о едва знакомом мужчине, а по животу растекалось тепло.
Такого она не ощущала с тех пор, как…
На нее словно опрокинули ведро холодной воды. А из колыбельки слышалось ровное дыхание.
Вот зачем она здесь. Ни по какой другой причине. Дэна она не интересует. Он просто не хочет остаться один на один с ребенком. Он ясно выразился по этому поводу.
А остальное?
Да она едва его знает. Он так хорош собой, и при его работе у него, вероятно, куча обожательниц.
От этой мысли она отпрянула назад, а он непонимающе заморгал и сдвинул брови.
Тогда Кэрри уставилась в стол. Так безопаснее.
– Разве у вас нет знакомой, которой можно позвонить и попросить помочь вам с Авраамом? Уверена, что у вас полно знакомых девушек и они с радостью вас выручат.
– Что вы имеете в виду?
Она дернула плечом, изображая равнодушие, хотя только что почти спросила, есть ли у него подружка.
– Я имею в виду, что у вас
Он покачал головой:
– Все знакомые женщины-полицейские в настоящий момент дежурят. Друзья, те, кто женат, живут слишком далеко отсюда, чтобы приехать и помочь. – Он выразительно на нее посмотрел. – А недавние подружки… да я не подпустил бы их на пушечный выстрел к этому малышу.
Кэрри чуть не подавилась содовой.
– Тогда, возможно, вам следует быть более взыскательным в выборе подруг. – Она хотела, чтобы это прозвучало шутливо, но получилось как выговор. Это оттого, что она натянута как стрела.
Он пожал плечами:
– Наверное.
Слово повисло в воздухе.
Кэрри от неловкости заерзала на стуле.
– У вас действительно никого нет, к кому вы могли бы обратиться за помощью?
– Только вы.
– Дэн… – Она стала смотреть на падающий снег. Снегопад усилился, хотя куда уж сильнее.
Кэрри обвела взглядом квартиру и взмахнула руками:
– Мне это не нравится, Дэн. Я не знаю вас. А вы не знаете меня. И не имеет значения то, что вы полицейский, тот, кого считают «хорошим парнем». Независимо от ребенка я не могу оставаться в квартире с незнакомым мужчиной. Я буду чувствовать себя неловко.
Дэн откинулся на спинку стула и внимательно смотрел на нее:
– А что, если я пообещаю не приближаться к вам ночью? Вы можете спать в моей комнате, а я – здесь на диване. Колыбель можно передвигать. Таким образом вы будете обособленны, но мы оба будем знать, что другой рядом, если понадобится помощь.
Находиться в комнате вместе с Авраамом, лежащим в колыбели… Она готова прямо сейчас сказать «нет».
И тут Дэн подался вперед и взял ее руку:
– Кэрри, мне нужна помощь. Вы мне необходимы. Не говорите, что вы не сможете остаться.
У нее в горле образовался ком. Она посмотрела на его губы. Что с ней творится?
Вся ее сущность призывала тотчас убежать.
Но этика поведения и прирожденная доброжелательность заставляют ее остаться. Она не может сейчас бросить Авраама. Его родная мать уже это сделала. Именно она, Кэрри, нашла его. И ей нести за него ответственность.
– Дэн, я действительно чувствую себя неловко, – вздохнула она.
– В таком случае посмотрим, как избавить вас от неловкости. Итак, Кэрри Маккензи, какой у вас любимый фильм?
– Что? – Этого она не ожидала. Она ожидала, что он начнет расспрашивать ее о личной жизни. Спрашивать, почему она так реагирует и что с ней происходит весь вечер.
Его вопрос застал ее врасплох. Она не сразу подобрала ответ.
– Если вы о фильмах для взрослых, то это «Грязные танцы». А если для детей, тогда точно «История игрушек». Но зачем было задавать такой вопрос?
– Этот вопрос называется «Чтобы получше вас узнать». – Он сделал глоток содовой и поднял брови. – Разве вы ни разу ни с кем не встречались и не задавали такого вопроса?