Приключение студента восьмидесятых
Шрифт:
– Ничего с нами не случится, ведь я Алёша дурачок, а дурачкам всегда везёт.
– Всё равно боюсь. Я тебя ещё и поласкать толком не успела.
– Успеешь, всё впереди у нас…
Но Надя не слушала его, гладила его оголённую грудь, целуя глаза и губы, шептала:
– Сегодня ты мой.
–
– Молчи!.. – она прикрыла пальцами ему рот, - ты не понял, сегодня я буду владеть твоей душой и телом… полностью, с ног и до головы. Вдруг больше не будет у меня такой возможности… молчи, молчи и ничего не возражай.
Она наклонилась, почти легла, целуя грудь, живот, лаская тело всё лёгкими касаниями, наслаждаясь мышцами мужскими, молодостью, силой. Руки непроизвольно опускались ниже, задевали бёдра, вдруг на мгновение останавливались от случайного прикосновения…
– Я люблю тебя – шептали губы… Молчи!.. Молчи!..
Из глаз катились крупные слезинки, как две росинки падали на грудь юноше. Она до безумия была счастлива в это мгновение, чувствуя, владея им всем, с ног и до головы. Необъяснимое чувство растворения, когда любишь, когда владеешь, ласкаешь там, где хочется ласкать, что хочешь и как хочешь. В такой момент становится всё до безумия простым.
Уловив момент, когда Алёша вот-вот перестанет владеть собой, Надя навалилась всем телом на него, легла, смотрела прямо в глаза, не решаясь отвести. В них она увидела большой и необъятный мир, и она вошла в него, провалилась в бездну, ощущая от прикосновения каждую клеточку его тела и его души, наслаждаясь таинством великого мгновения.
9.
Начался третий день пути. За всё это время не повстречали никого, ни одного человека. К обеду вышли к деревеньке небольшой, сожжённой полностью. Войдя в деревню, они первый раз увидели жестокость поработителей. Везде лежали трупы. Убивали всех, независимо кто это был – мужчина, женщина или ребёнок, убивали всех, без исключения.
– Это не война… это уничтожение целого народа – Надя плакала, глядя на трупы женщин и детей.
– Совсем недавно всех убили… они не могли далеко уйти – заговорил и Алексей.
– Но что ты хочешь?
– Нужно догнать и отомстить.
Надя схватила за руку его:
– Нет, их много.
Не ответил Алексей.
Выйдя из деревни и поднявшись на небольшую гору, увидели слуг дракона.
– Вот они.
– Алёша, я боюсь, - пыталась удержать его Надежда.
Но юноша был непреклонен, лицо выражало решимость и злость. Сказал тоном, не терпящим возражения:
–
– Я… - но не договорила, осекшись перед его взглядом.
Воинов дракона было восемь. Они сидели и обедали. Метрах в десяти от них вниз лицом лежали три молодые женщины со связанными руками. Алексей подходил, не скрываясь, доспехи были такие же, как и у слуг. Когда подошёл почти, один обратил внимания и повернулся, что-то говоря. В следующее мгновение с расколотым черепом валялся на земле. Внезапность сыграла свою роль, четверо слуг не успели даже встать, остальные соскочили и сначала начали метаться, не понимая, происходит что. Это дало возможность успокоить на веки ещё двоих, но двое успели опомниться и оказали яростное сопротивление.
Они, будто очнувшись, и не думали отступать, а в наступленье перешли. И владели искусством боя, начали его теснить, но оправившись от слепой ярости, юноша уже трезво оценивал ситуацию. Понял, что ярость ослепляет разум, надо понять, что это сейчас просто враги, которые хотят убить его. Один из воинов, воспользовавшись оплошностью Алёши, когда он запнулся и чуть не упал, нанёс ему удар по голове, но не сильно, лишь на мгновенье оглушил. И это мгновенье оказалось роковым, второй воин, не медля ни секунды, навис над ним, пытаясь вонзить меч в сердце, и увернуться Алексей не успевал.
Вдруг, обмякнув, с поднятым мечом, рухнул, как подкошенный, на землю. Оставшийся, замешкался на несколько секунд и этого хватило полностью оправиться от потрясенья Алексею и броситься в атаку. Но, отступая, противник и не собирался сдаваться, а в наступленье перешёл, нанося сокрушительные удары. Но юноша полностью уже владел и разумом и телом и в таком боевом настрое был быстр, владея прекрасно техникой защиты, его было очень трудно взять.
Используя один из приёмов карате, неожиданным ударом снизу, ударил по руке противника… Дикий крик раздался по долине. Слуга, держа обрубок руки другой, дико крича, убегал в сторону опушки леса. Кисть руки с мечом врага лежала у ног победителя. Он опустился там, где стоял, уставший, безразличный ко всему, его бил озноб.
Подошла Надежда, села рядом, обняла и, как дитя, к себе прижала.
– Всё хорошо, Алёшенька, любимый мой, не думай, всё прекрасно, ты отомстил… ведь они убивали женщин и детей.
Будто опомнившись и, вспомнив что-то, Алёша встал и подошёл к невольницам, лежащим в стороне, верёвки перерезал, которыми были связаны они. Освобождённые от верёвок, невольницы упали в ноги, пытаясь их поцеловать.
– Дикость… так преклоняться могут только рабы.
– Ты к ним несправедлив.
– Народ, неспособный защитить себя, даже ценой множества жизней, не может долго так существовать, просто вымрет весь. Он будет просто уничтожен, рано или поздно.
– Но ведь не все же покорны, может и деревню сожгли за непокорность…
Но Алексей уже внимания не обращал на девиц, подошёл к бойцу, который чуть не убил его, повернул лицом вниз. Его терзал один вопрос: почему он не успел ударить, упал. На шее с правой стороны зияла рана.