Приключение в «Зеленом береге»
Шрифт:
Когда Ленька все ему рассказал, старый Савостей озадаченно покачал головой:
— Ох, внучек, не стоило бы сегодня далеко плыть. С самого утра у меня все кости ломит… К непогоде это…
Но тогда небо еще было высокое и чистое, светило солнце, и Ленька не придал значения дедовым словам. А вот, гляди ты, совсем немного времени прошло, а уже и солнце за облаками спряталось, и ветер разгулялся.
Хуже всего, что ветер дул против течения. Когда он, даже самый сильный, налетает сверху, больших волн на реке не бывает, ветер как бы приглаживает воду, и только мелкие
Сначала, когда волны были еще не очень велики, Аленка в восторге шутила:
— Ух, Ленька, как здорово! Мы с тобой, как Зиганшин с друзьями в штормовом океане!…
Но вскоре стало уже не до шуток. Лодка все неохотнее подчинялась веслам, ее то вздымало вверх, то швыряло вниз, в черную пучину между волнами. Вооружившись рулевым веслом, Аленка, как могла, помогала Леньке. Все вокруг — и вода, и небо — потемнело, только белые барашки на гребнях волн зловеще перекатывались у бортов. Вода все сильнее заливала лодку, Ленька и Аленка уже промокли до нитки.
А с юга навстречу нашим путешественникам медленно ползла громадная черно-синяя туча. Она охватила почти полнеба, и Аленка не могла оторвать от нее испуганных глаз.
— Гляди, Ленька! — тряхнула она взлохмаченной, мокрой головой.
Ленька обернулся. Зловеще клубясь, туча приближалась к ним. Однако на лице у Леньки не отразилось и тени страха. Он лишь сжал губы и еще сильнее налег на весла.
— Слышь, Ленька! — стараясь перекричать порывы ветра, тронула его за плечо Аленка. — Давай повернем к берегу!… Или вернемся давай…
Но Ленька гневно сверкнул на нее глазами:
— Ты что, струсила?… А еще Зиганшина поминала! — И строго крикнул: — А ну, помогай!…
Аленка послушно схватилась за весло. Она так смутилась, что вовсе забыла про страх.
Ветер, как обычно перед грозой, так и надрывался от натуги. Пенные барашки срывались с гребней волн и белыми хлопьями летели над водой. Лодка, несмотря на все Ленькины старания, еле ползла. Вода вокруг клокотала, как в котле.
«А может, и правда повернуть назад? — подумал Ленька. — Никто не попрекнет… В такую бурю даже опытные рыбаки не выходят на реку. Но как же тогда с Жигуном, неужели и нынче ночью он уйдет безнаказанным? Нет, этого нельзя допустить. Во что бы то ни стало нужно добраться до Стогович, повидать Романа Ивановича. Отступить легче всего. Но мужественные люди не отступают, не сдаются, а побеждают трудности. Как те четверо на барже в океане… Нет, только вперед!»
И Ленька, забыв про усталость, еще сильнее, с упрямой решимостью налегал на весла, гнал «Стрелу» с одной волны на другую. Он как будто был даже рад, что случай послал ему возможность испытать свои силы, волю, настойчивость, что вот, несмотря ни на какие трудности, они плывут и плывут наперекор стихии. Даже Аленка азартно и смело орудует веслом, озорно, с вызовом смотрит на эти крутые лобастые волны, на черную зловещую тучу…
— Молодцом, Аленка! — не удержался
И вдруг ветер стих. Даже странно: только что дул с бешеной силой, сек по лицу колючими брызгами и вот — угомонился, сник, как будто его и не было. Так бывает обычно перед самой грозой. Вокруг стало тихо-тихо, замерла листва на деревьях, уходилась бушевавшая только что река. Лишь откуда-то сверху доносился непонятный, угрожающий шум. Казалось, это шумела сама туча. Ленька оглянулся, и в ту же секунду и он, и Аленка увидали над рекой серую завесу, быстро приближавшуюся к ним. За нею, за этой завесой, ничего не было видно — ни реки, ни деревьев по берегам, ни неба. А иссиня-черная туча, навстречу которой они плыли, висела уже над самой головой…
И вот густая серая завеса — стена дождя — уже совсем рядом. Миг — и вода впереди как будто закипела под частой дробью крупных дождевых капель. Вот от лодки до полосы дождя осталось метров десять… пять… три… Ленька и Аленка, опустив весла, спокойно, с любопытством и даже с тихим восторгом смотрят, как дождь наступает на них. Все равно на реке от него не спрячешься, это не в деревне или, скажем, в лесу, где можно переждать под любым деревом.
Еще миг — и дождь добегает до лодки, безжалостно обрушивается на наших путешественников.
Держись, Аленка! — весело поблескивая глазами, кричит Ленька.
— Купание в лодке! — смеется в ответ Аленка, встряхивая космами мокрых волос.
Ленька берется за весла и, не обращая внимания на дождь, начинает грести. Теперь, когда река утихомирилась, лодка идет быстрее. Ленька гребет размашисто и сильно, в одном размеренном ритме.
…Когда они наконец добрались до Стогович, гроза прошла и в небе снова ярко светило солнце. Даже мокрая до нитки одежда успела просохнуть. Настроение у Леньки и Аленки было — лучше не надо. Как ни трудна была дорога, как ни болели от весел руки, но все препятствия позади, они победили!
Едва лодка поравнялась с первыми избами, Ленька повернул к берегу. Он знал, что бригадир стоговичских рыбаков Пилип Юхневич живет где-то у самой околицы деревни. Оставив Аленку возле лодки, Ленька, не теряя времени, помчался искать бригадира.
Каково же было его огорчение, когда дядька Пи-лип сказал, что Роман Иванович еще утром поехал на своей моторке куда-то вниз, чуть ли не под Шепеличи. Правда, он, должно быть, предвидел, что ребята будут его искать, и оставил на Ленькино имя письмо.
Торопливо разорвав конверт, Ленька развернул короткую записку. «Ребята, — писал Роман Иванович, — срочно выезжаю в Шепеличи, на брандвахту, по известному вам делу. В Крышичах буду завтра, т. е. в пятницу. Ждите меня. Божко».
Ленька сунул записку в карман и сразу стал прощаться с бригадиром. Но дядька Пилип задержал его:
— Э-э, нет, сынок, так я тебя не отпущу, — улыбнулся он в усы. — Беги давай на кручу да кличь сюда свою подружку. Я вас чаем с медком угощу. А потом Роман Иванович велел мне отбуксовать вас на моторке в Крышичи. Против течения — это вам не то, что с водой. Понятно?…