Приключения 1976
Шрифт:
Старик одобрительно кивнул.
Другой аксакал, медленно оглядев всех собравшихся, снял шапку и положил ее себе на колени:
— А теперь поговорим о завтрашнем деле.
Обсуждение затянулось дотемна: выяснили, кто сможет прийти, кто будет копать очаги для котлов, кто займется дровами, кто будет готовить. После угощения народ стал расходиться с пожеланиями мира и благополучия семейству Най-мираба.
Среди прочих должны были прийти на помощь Пиримкулы Абдуллаев, Салаетдин, а также комсомольцы, которых парторганизация
Едва Хаиткулы переступил порог номера, как затрезвонил телефон. Сняв трубку, инспектор услышал голос Палты Ачиловича:
— Коллега, вы еще не собираетесь отходить ко сну?
— Пока нет, — Хаиткулы взглянул на часы. — Еще не так поздно.
— Я тоже так думаю. Надо обсудить кое-какие вопросы… Звоню вам из прокуратуры — полдня просидел у себя в кабинете, все ломал голову над этим Ялкабовым. Ходил в тюрьму, говорил с ним… Короче, я теперь разделяю ваше мнение о его невиновности. И вот почему…
— Кстати, Палта Ачилович, — прервал его инспектор, — как он себя чувствует в заключении? Вы хоть объяснили ему, что больше не подозреваете его?
— Не только объяснил, — усмехнулся Ачилов. — Я освободил его из-под стражи и велел ехать домой…
— Что?! — вскричал Хаиткулы. — Когда это было?!
— Не очень давно, но, думаю, он мог уже добраться в Сурху, — растерянно отвечал следователь.
— Палта Ачилович, Худайберды не должен попасть в поселок! Задержите его всеми возможными средствами! Я сию минуту тоже лечу ему наперехват. Все объясню потом, — и, бросив трубку, Хаиткулы выбежал из гостиницы.
Он ворвался к Пиримкулы Абдуллаеву, который было прилег на кошму с газетой в руках:
— Где мотоцикл?! Срочно еду в Керки.
— Зачем одному на ночь глядя? Вдвоем сподручней, — с этими словами старый милиционер встал а, надев френч и сапоги, отправился во двор к мотоциклу.
XXI
Худайберды сильно оброс, пока сидел в КПЗ. Поэтому он не решился приехать домой в таком виде и, прежде чем идти на автостанцию, завернул в парикмахерскую.
Очередь была небольшая, но каждый клиент подолгу сидел у единственного мастера, пока не обсудит с ним все новости. Так что Худайберды потерял на ожидание своей очереди больше часа. Когда наконец он уселся в кресло, старик парикмахер шутливо посетовал:
— Э, братец, если все наши клиенты будут отращивать такую щетину, нам придется помирать с голоду…
— В наше время никто с голоду не умер, — в тон ему ответил Худайберды. — А если у тебя слишком хороший аппетит, то придется менять профессию.
— Легко тебе говорить, земляк, — с улыбкой вздохнул мастер. — В моем возрасте менять профессию — все равно что беззубому кость обгрызать.
Худайберды весело смотрел в зеркало, радуясь неожиданной свободе, покою, установившемуся на душе.
Когда они втроем вышли из парикмахерской, первое, что увидел Худайберды, была милицейская машина. Он безропотно влез в открытую дверь и тяжко вздохнул на заднем сиденье.
Хаиткулы, усевшись рядом, взял его за плечо:
— Не хмурься. Ничего страшного не случилось. Никто не собирается тебя судить… Но, прошу тебя, в интересах следствия… не езди домой еще три дня. Надо, чтобы настоящий преступник ни о чем не подозревал.
Ялкабов доверчиво взглянул на инспектора:
— Я согласен… Мне тоже хочется, чтобы убийцу нашли. Я поеду к дяде в Джиликуль.
— Куда угодно. Но никто не должен знать, что тебя освободили.
Велев Салаетдину отвезти Ялкабова на автостанцию, следователи отправились ужинать к Палте Ачиловичу.
Когда немного подкрепились и жена Ачилова подала чай, Хаиткулы откинулся на подушку и начал:
— Итак, в последнее время мы вели следствие как бы раздельно, по двум направлениям — вы занимались Ялкабовым, а я… Но теперь, кажется, осталась только одна версия.
— Так, земляк, — кивнул Ачилов.
— Одна дорога привела нас к глухой стене, о которую мы стукнулись лбами, а другая — свободна для нас. Теперь я кое-что сообщу вам… Но для полноты картины недостает еще самой малости, и поэтому я сегодня же вылечу в Ашхабад, а завтра-послезавтра вернусь.
— Тогда вам надо поторопиться, — сказал Палта Ачилович. — Последний самолет в десять.
— У нас еще полчаса, — взглянув на часы, ответил Хаиткулы.
И все оставшееся время он выкладывал коллеге результаты своих поисков за последние дни. Проводив его до двери, Ачилов положил ему на плечо руку и сказал:
— Это прекрасная операция, Хаиткулы Мовлямбердыевич; вы настоящий Шерлок Холмс. Без кавычек.
XXII
Наутро, когда Хаиткулы пришел в министерство, Ходжа Назаров был в мрачном настроении. Ему вспомнился вчерашний неприятный разговор с женой, и он никак не мог сосредоточиться на текущих делах.
— А, дорогой наш сыщик! Как делишки? — узнав вошедшего инспектора, расплылся в улыбке Назаров.
— Осталось побеседовать с одним человеком, неким Лопбыкулы Таррыховым, и можно брать убийцу.
— Убийцу? Да вы ведь уже его арестовали…
— Мы арестовали другого, но наши подозрения не подтвердились. Теперь настоящий преступник у нас в руках. Завтра кончаем дело.
— Отлично! — Назаров вышел из-за стола и, взяв Хаиткулы за плечи, усадил его в кресло. — Вы исправили мою ошибку… Молодец! Теперь можно оставить дело местным органам милиции и прокуратуры.