Приключения Алисы
Шрифт:
Близнецы выехали к воротам верхом на одинаковых единорогах. Они приоделись. Поверх черных курток накинули одинаковые серебряные плащи. Оскаленные волчьи головы казались издали их собственными головами. Это были замечательные, бравые рыцари… если бы не беда с сапогами. На Левом — только правый сапог, на Правом — только левый.
Госпожа Сороконожка вышла проводить детей к двери башни. С вязаньем она так и не рассталась.
— Вы там поосторожнее! — крикнула она сыновьям. — Поменьше безобразничайте.
Сыновья даже не оглянулись.
Госпожа Сороконожка достала из корзины
— Возьми, — сказала она, — на дорожку.
— Спасибо, — сказала Алиса и взяла пирог.
— От пигмеев береги, — сказала Сороконожка. — Они голодные, отнимут.
Голова процессии уже скрылась в воротах. И Алиса побежала догонять своих.
Глава 13. Вниз по реке
Вниз по реке плыли на двух кораблях. И это было к лучшему, потому что на переднем, гребном, расположились братья и большая часть их воинов. Всех пленников, а также оленей и единорогов разместили на барже, которая шла на буксире за передним кораблем. Стражников на барже было немного, и они не обращали внимания на пленников.
Ручеек незаметно подсел поближе к Ирии. Между ними и ближайшим стражником стояли единороги. Вскоре к ним присоединилась Белка. Ручеек сначала ее не узнал, а узнав, развеселился:
— Ну и хитра, тебе бы подглядчиком быть. Давай мы тебя к себе возьмем.
— Куда к себе? — Белка была так рада, что ей удалось ускользнуть из замка, что перестала бояться юношу.
— К нам, к помникам.
— Брось шутить, — отмахнулась наследница замка Кротов, — какой ты помник! Помники страшные! Помник бы меня давно съел.
— Никогда не поздно, — сказал Ручеек.
— Только не шути, — сказала Белка. — Я не люблю, когда шутят. Вы так — пошутите, пошутите, а потом украдете.
На всякий случай она отодвинулась от Ручейка.
Ирии было тяжело таскать ржавые кандалы. К тому же они натирали ей запястья.
— Время есть. Целый день плыть. Я вам много чего расскажу. Но и вы мне расскажете. Хорошо? — сказал Ручеек.
— Хорошо, — сказала Ирия.
— Тогда вы начинайте. Про себя и про нас.
— Про нас не надо, — сказала Белка. — Про нас мы все знаем.
— Не вмешивайся, когда старшие разговаривают, — сказал Ручеек. — А то накостыляю тебе.
— А я закричу. Тебя братья убьют.
— Не знаю, кого сначала, — ответил Ручеек. — Меня везут по приказу братьев, а тебя? Тебя кто приглашал?
Белка сразу замолчала. Но, правда, вскоре она забыла об угрозе Ручейка и время от времени вмешивалась в рассказ. Уж очень ей трудно было поверить в то, что Крина, на которой она родилась и выросла, когда-то была совсем другой. Что на Крине были заводы, в громадных городах работали театры, что с космодромов поднимались космические корабли, что кринские экспедиции бывали в разных концах Галактики и даже на Земле. И ни о каких рыцарях, баронах, вкушецах и рабах на их планете и не подозревали. Ирия рассказала молодым людям, как Пашка и Алиса отыскали на дне Тихого океана забытую станцию кринян и как они помогли кринянам подняться к людям.
— Сколько лет назад
— Двести пятьдесят лет назад, — сказала Ирия.
— Правильно, — сказал Ручеек. — Это случилось двести пятьдесят лет назад. Мы это уже знаем.
— Но что случилось? — спросила Алиса.
— Точно мы еще не знаем, — ответил Ручеек. — Только сейчас наши ученые отыскали главный архив и начали его исследовать. Они читают документы.
— Что такое «читают»? — спросила Белка.
— Они смотрят на маленькие черные значки, которые написаны на старых листах бумаги, — объяснил Ручеек. — И эти значки с ними говорят.
— Как так говорят? У них рты есть?
— Нет, они молчат, — сказал Ручеек. — Но говорят.
— Это колдовство!
— Значит, я колдун, — сказал Ручеек.
— Ой! Порази тебя гром, разорви тебя кролик! Сожри тебя суслик!
— Вот видишь, ничего не случилось, — сказал Ручеек.
— Значит, ты не колдун, — с облегчением произнесла Белка.
— У вас никто не умеет читать? — спросила Ирия.
— Только мы, помники. За это нас считают колдунами и охотятся за нами, как за дикими зверями.
— Еще бы, — сказала Белка, — вы детей крадете и потом едите.
— Ну скажи ей, что это чепуха! — воскликнул Пашка. — Они просто темные и ничего не понимают.
— В этом есть правда, — сказал Ручеек. — Мы крадем детей.
— Не может быть! — удивилась Алиса.
— А почему? Меня самого когда-то украли, когда я был маленький. Если бы не украли, я был бы такой же темный и беспамятный, как эта Белка.
— Я знатная поклонка!
— Вижу, какая ты поклонка.
— Но красть детей нехорошо! — сказала Алиса.
— Что ты знаешь? Ты второй день на нашей планете, а уже половину этого времени сидишь связанная и голодная. Скажи спасибо, что живая! — Ручеек разволновался, начал махать руками, и Ирия остановила его, чтобы он не обратил на себя внимание охранников.
Алиса заметила, что один из единорогов внимательно смотрит на юношу, будто понимает, о чем идет разговор.
Ручеек взял себя в руки и продолжал спокойнее:
— Вы не видели нашей планеты. А хуже места я, как я понимаю, нет во всей Вселенной. Ты рассказывала нам о Земле, о том, что у вас нельзя убить человека просто потому, что он тебе не нравится, что у вас там нет голодных, что все чистые, хорошо одеты и говорят то, что хотят. Ты рассказывала, что у вас все умеют читать и писать, летать на воздушных машинах, все могут учиться и жить там, где им хочется. У нас ничего этого нет. У нас есть кучка знатных поклонов и вкушецов, которые хорошо живут, а все остальные даже не подозревают, что тоже могут жить иначе. У нас никто, понимаешь, никто не умеет читать и писать. А если узнают, что ты почему-то научился читать, то тебя затравят собаками или сожгут на костре. Мы живем без памяти, мы даже не знаем, что было на нашей планете много лет назад. И считается, что ничего другого, чем есть теперь, и быть не могло. Потому что тем, кто правит нами, выгодно, чтобы мы ничего не знали. Но среди нас оказались люди, которые догадались, что так было не всегда. Что раньше было иначе…