Приключения Алисы
Шрифт:
— В зоопарке, — ответила Алиса, которая не знала о наших научных разногласиях.
— Так вот, Алиса, когда увидишь своего отца, передай ему, пожалуйста, что живая туманность — не биологический бред, и не фантастика, и не сказочная выдумка, как он любит повторять, а самая настоящая реальность.
— Кстати, — сказала Алиса, — мой отец здесь. Вот он.
Мне ничего не оставалось, как выйти вперед и поздороваться.
— Простите, — сказал я. — Я признаю свою ошибку.
— Ну и отлично, — ответила Элла. — Вы мне поможете потом исследовать туманность?
— С
Тогда Элла обернулась к своему мужу:
— Расскажи, почему ты здесь оказался?
— Второй попал в беду, — коротко ответил Сева, — и надо было его выручать. Вот мы и сделали это. С помощью наших новых друзей.
— А в какую беду вы попали, капитан?
— В плен к пиратам.
— К пиратам? Но ведь вы их победили давным-давно.
— Победили, но не до конца. Знаете, как бывает, если оставишь один сорняк на грядке?
— Все-таки не понимаю, — развела руками Элла. — Ну кто в наши дни сидит по четыре года в плену?
Элла прилетела к нам словно из другого мира. Из того мира, в котором мы привыкли жить, но от которого оторвались за последние дни. И в самом деле, ей трудно было бы поверить, если бы мы начали рассказывать ей о пытках, подземельях и предательстве. И поэтому никто не стал с ней спорить.
— А что вы сделали с пиратами? — спросила Элла.
— Один сидит в клетке. Два — в трюме. А самый толстый и хитрый только что был здесь, — ответил Второй капитан. — Кстати, где он?
Толстяк пропал. Только что сидел на траве, робко улыбался — и пропал.
Мы облазили все заросли вокруг, осмотрели каждый куст — уйти далеко он не успел. Да и говорун поднял бы тревогу.
— Ну вот, — с укоризной сказала Элла, — не могли уберечь одного пирата! Разве это настоящая прополка?
И тут я заметил, что туманность колышется сильнее, чем прежде. Я пригляделся. Несколько ячеек сети были разрезаны.
— Я знаю, где он! — крикнула Алиса, которая подбежала за мной к сети. — Он в туманность залез.
— Ты здесь, Весельчак У? — спросил Верховцев, наклоняясь.
Туманность зашевелилась, словно копна сена, в которую забрался бродячий пес.
— Сейчас выпустим туманность и увидим, — решительно сказал Сева.
— Ни в коем случае! — возмутилась Элла. — Второй такой не найдем!
Нервы у толстяка не выдержали. Из туманности показалась его голова. Глаза были выпучены, и он быстро дышал, — видно, в туманности было плохо с воздухом.
И вдруг толстяк резво вылетел из туманности и бросился бежать по поляне.
— Куда ты? — крикнул вслед ему Второй капитан. — Все равно поймаем. Не торопись, у тебя же больное сердце!
Но толстяк не слышал. Он несся между кустов, перепрыгивал через ямы, спотыкался, размахивал руками.
И птица Крок, лениво кружившая в высоте, увидела его сверху и спикировала на него, как коршун на зайчонка.
Еще секунда — и толстяк уже болтался в воздухе, будто продолжал бежать, а птица поднималась так быстро, что, когда Второй капитан выхватил пистолет, она поднялась на полкилометра.
— Не стреляй, — остановил его Первый капитан. —
И как будто сглазил. Толстяк как-то извернулся в когтях птицы, забился, и она выпустила его. Словно тряпочная кукла, толстяк летел к земле. И скрылся за холмом.
Мы молчали. Потом Зеленый сказал:
— Он сам себя наказал. И лучше придумать было нельзя.
И все с ним согласились.
А туманность между тем потихоньку выползала из сети. Она вытекала как кисель, расползалась во все стороны, и когда мы опустили глаза, то увидели, что стоим по колени в сером киселе.
— Держите ее! — крикнула Элла. — Она же убежит!
И туманность убежала. Она окутала нас непроницаемой мглой, а когда мгла рассеялась, над нашими головами реяло большое серое облако.
— Все равно собирались стартовать, — сказал Второй капитан, — так что попрошу поторопиться.
Мы быстро загнали на корабль склисса, завели двигатели и взлетели. Вслед за нами поднялись остальные три корабля. И все мы, построившись цепью, погнались за живой туманностью.
Догнали мы ее только у планеты Шелезяка. К тому времени туманность распростерлась уже на несколько тысяч километров, и мы три дня сгоняли ее так, чтобы она уместилась в наши сети.
Наконец туманность закутали в тройную сеть и крепко привязали между двумя кораблями. В таком виде и отвезли к Солнечной системе, где каждый может полюбоваться ею в кратере Архимеда на Луне. Хотя любоваться нечем — нет более скучного экспоната, чем живая туманность.
Элла настаивала, чтобы туманность поместили в зоопарк на Земле, но земной климат для нее вреден, да и кто придет в зоопарк смотреть на серый туман? Куда интереснее поглядеть на индикатора, получить в подарок шарф от паука-ткача-троглодита, полить кустик лимонадом или отличить склисса от коров, в стаде которых он пасется.
На центральной лунной базе, в гостинице «Луноход», мы в последний раз собрались все вместе.
— Пришла пора прощаться, — сказал Второй капитан.
Капитаны сидели в ряд на большом диване и совсем не были похожи на свои памятники. Первый капитан был задумчив и с трудом скрывал печаль. Оказалось, что перевод Венеры на новую орбиту начался, пока он был в системе Медузы, и он опоздал к торжественному моменту.
Третий капитан себя плохо чувствовал, его била лихорадка, которой он заболел в подземелье у пиратов, но, когда Верховцев принес ему лекарства, капитан отказался.
— Эта лихорадка пока не излечима земными лекарствами. Справлюсь с ней сам. Не обращайте внимания. Как только я снова выйду в космос, все пройдет. Для меня лучшая больница — мостик космического корабля.
Лишь Второй капитан был оживлен и весел. Он только что передал прилетевшим с Земли физикам формулу галактия. Физики заняли уже половину гостиницы, и с каждым новым кораблем прилетали их коллеги из разных университетов и институтов. Было получено сообщение, что на Луну спешат ученые с Фикса и линеанцы, а на космической верфи Плутона начали закладку кораблей, рассчитанных на новое топливо.