Приключения Аллы Парамоновой, журналистки и девицы на выданье

Демина Нина

– Не дождется… – сердито пробубнила я напоследок.

– О чем ты думаешь? – спросил Роман. 'Черт, он решит, что я сумасшедшая', – подумала я, и поторопилась ответить:

– В смысле, мне низкокалорийную.

Роман притормозил у авто-пиццерии, сделал заказ. Девчонка кассирша смотрела на него с интересом, небольшая толика ее любопытства досталась и мне. Неужто позавидовала? На моем месте она бы не мучала себя вопросом 'чем же закончится сегодняшний вечер?'. Как можно работать в таком состоянии? Бедный Максимовский никудышная у него сегодня напарница!

Как на заклание шла я в квартиру Романа, он не суетился, неторопливо вытаскивал ключи, торжественно

включал свет, приглашая войти. Я вошла, скинула босоножки, сняла шляпку.

– Проходи в гостиную, сейчас принесу мартини.

Началось. Мартини, поцелуи, сброшенная одежда… Не слишком ли я забегаю вперед?

Остынь, Парамонова…

– Надеюсь, мартини холодный, – пробормотала я, и для того, чтобы занять себя чем-нибудь, достала ноутбук. В гостиной минимализм дизайнера дошел до предела, кроме огромного черного пятна плазмы на стене, и стеклянного столика у красного дивана-трансформера больше ничего не было, только напольная лампа и высокие, от пола до потолка, окна, закрытые жалюзи. Вернувшийся с бокалами Максимовский с интересом взглянул на монитор.

– Ого, Парамонова, ты времени зря не теряла! Посиди, музыку послушай, а я почитаю, что ты тут наваяла.

Я расположилась на кровавого цвета коже трансформера, и оценила его удобство. И снова '30 Seconds To Mars', только теперь из музыкального центра, похоже, это его любимая группа. 'Интересно, сколько у него дисков? В машине, дома, наверняка есть один на работе, пять у любовниц', – и перечислила, чтобы не забыть, – Далецкая, Красникова, Простакова, Шварева, конечно же, и еще Аннушка… Даже холодно стало. Ура, я нашла противоядие!' – Ну что ж… Можно сказать – отлично, – Макс повернулся ко мне, брови его подпрыгнули, очевидно, его удивило выражение моего лица. Удовлетворенно-высокомерное.

– Эй-эй, Парамонова, еще не вечер, я имел в виду для начала 'отлично'. 'Ах, Максимовский, Максимовский, знал бы ты какой победе я так рада! Выпьем же за нее!' Я сделала приличный глоток мартини, выковыряла из куска пиццы оливковый кружочек, снова отпила из бокала. Заинтригованный моим желанием напиться, Макс наполнил его снова.

– Ну, за успех! – подбодрил он меня.

– За успех! – повторила я, звякнув позолоченным краем о бокал Максимовского.

Посмотрела на него – белая рубашка расстегнута почти до пояса, густые каштановые волосы ниспадают на шею, как у звезд рок-н-ролла, а при свете напольной лампы загар стал темно-бронзовым. Закрыв глаза, как молитву я прошептала про себя: Далецкая, Красникова, Простакова, Шварева, как же без Шваревой!

Вкрадчивый голос прозвучал над моим ухом, легкое дыхание коснулось волос:

– Парамонова, я всегда хотел узнать тебя поближе…

Вот оно! Далецкая, Красникова, Простакова…

– Но ты такая неприступная, вокруг тебя всегда вьется пара-тройка Лопатиных, а мимо проходишь – звездища, да и только. 'Это ты у нас звездун', – мысленно возразила я.

Макс обнял меня за талию, губами прикоснулся к мочке уха, и глухо сказал:

– И этот шлейф из служебных романов… 'Однако, привлекателен он для мужчин, кто-то возмущается и кричит, что скоро ступить будет негде, везде он, этот шлейф, а кто-то мечтает примкнуть к счастливцам.' Слухи слухами, а приличия все же надо соблюсти, поэтому я уперлась ладонями в его грудь, и прошептала:

– К-ккаких романов?

Пальчики подрагивали на его горячей коже, их подушечками я ощущала волоски на его груди, да и Максимовскому похоже было уже не до моих многочисленных поклонников. 'Какие нежные у него губы… Далецкая,

Красникова… м… кто там еще…' Руки Романа и обнимают, и поглаживают, и в тоже время фокусничают со шнуровкой на моей спине. Опытный иллюзионист Максимовский быстро находит правильный подход – сарафанчик сползает с моих плеч, и уже еле прикрывает грудь. От поцелуев кружится голова, по шее разливается жар, захватывает декольте, вызывает томление в груди… Роман привлекает меня к себе, и тут… безжалостно разрывая мелодию, выпеваемую Джаредом Лето, гремит мой мобильник. Мы замираем, крепко вцепившись друг в друга. Звонок не кончается, и я, покинув желанные объятья, начинаю шарить по сумочке.

– Алло… Тим? – голос мой дрожал, сердце билось, как от испуга. – Ты в Петербурге? Нет, что ты, очень рада! Завтра? Да, да, конечно, обязательно. Тогда до завтра. Целую.

Вот так и обламываются мечты. Я отключаю телефон, и, поправляя дрожащими руками сарафанные бретельки, отворачиваюсь от Романа. Как нелепо, и это чувство стыда…

Максимовский берет меня за плечи и притягивает к себе:

– Надеюсь, он не заподозрил ничего интимного.

Эти слова для меня как холодный душ, куда там моей детской считалочке! Так и хочется отхлестать его по красивой загорелой роже! Сжав зубы, я постаралась держать себя в руках, и даже хищно улыбнулась ему. Моя улыбка вызвала замешательство, видно ожидал от меня другой реакции.

– Все хорошо, – повторила я его слова, – уверена, что он ничего не заметил.

Оттолкнув Макса, я быстро сложила ноутбук, подхватила сумку, и, придерживая сползающий лиф сарафана, направилась в холл за босоножками. Встревоженный внезапным отступлением, он тотчас же догнал меня:

– Погоди, что это значит? Обиделась?

– Домой пора, – заявила я, впихивая ступню в путаницу кожанных ремешков. – Выходные для нас закончились, завтра встреча с Тимом.

– Тем более! – запротестовал Макс. – Нам нужно обсудить массу вещей, раздевайся.

Мои распахнутые глаза произвели на него должное впечатление.

– Алла, я не то имел в виду… 'Знаем мы вас' – мысленно шипела я, мне было неудобно прижимать ноутбук к груди, чтобы не свалилась одежда и одновременно надевать обувь.

– Парамонова, я тебя не отпущу, – пригрозил Максимовский, начиная злиться на мою блажь.

– Та-ак, для начала затяни шнуровку.

Макс резко развернул меня, и стянул болтающиеся концы так, что я подумала, как бы не треснул по швам мой тонкий сарафанчик.

– У нас есть полчаса, – объявила я.

Максимовский отобрал у меня ноутбук, и зашвырнул мои босоножки на шкаф-купе.

– Вот так-то лучше, теперь не сбежишь.

Но желание работать у меня пропало, я думала лишь о завтрашнем дне, о нашей с Тимом встрече, в чем я чистосердечно призналась Роману.

– Как-то тревожно мне, – сообщила я напарнику. – Куда он пригласит меня? Сказал, место интересное.

– Не беспокойся, я буду рядом, – пытался подбодрить меня Макс.

Не слишком-то убедительно получалось. Все мои мысли были обращены к моему новому знакомому. Расклад получается такой – Тим предполагает провести со мной ночь, и зачем ему водить меня по музеям и выставкам? Скорее всего он поведет меня в такое место, где можно расположить девушку к более интимному общению. Вип-зона в закрытом клубе? Ну, курят там травку, совокупляются на глазах честной публики, или развратничают вслепую в темных комнатах гей клубов. Казино при люксовой гостинице, а потом в номер? Ну, это совсем никуда не годится, все равно, что собрать компромат на себя!