Приключения Арсена Люпена
Шрифт:
Тогда он сказал, обращаясь к последнему, уносившему стенные часы, подписанные Булем [40] :
– Больше не возвращайтесь. Как договорились, как только перенесете все в грузовик, гоните к амбару Рокфора.
– А вы, шеф?
– А мне оставьте мотоцикл.
Когда тот ушел, Люпен повернул на место отсек книжного шкафа, уничтожил все следы своего присутствия, стер отпечатки ног, а затем приподнял портьеру и вошел в галерею, соединявшую замок с башней. Посередине галереи стояла витрина, именно из-за нее Арсен Люпен продолжил
40
Буль Андре-Шарль (1642–1732) – потомственный резчик по дереву и художник-гравер, создатель особого стиля в производстве мебели, именуемого «техника Буля». Его работы украшали интерьеры дворцов в Версале, Лувре, Шеверни и др.
В ней хранились всякие чудесные поделки – уникальное собрание часов, табакерок, колец, ожерелий, миниатюры тончайшей работы. Он вскрыл замок клещами и испытал невероятное наслаждение, когда у него в руках оказались эти золотые и серебряные вещицы, произведения столь тонкого и изящного искусства.
Он повесил на шею большой холщовый мешок, специально приспособленный для столь удачной находки, и наполнил его. То, что не поместилось, он рассовал по карманам пиджака, брюк и жилета. Он уже опустил левую руку на лежавшие горкой ридикюли, расшитые жемчугом, столь любимым предыдущими поколениями женщин и так почитаемым современными модницами, как вдруг до него донесся легкий шум.
Он прислушался: нет, он не ошибся, шум усилился.
И внезапно он вспомнил: в конце галереи есть внутренняя лестница, ведущая в пустовавшую квартиру, туда сегодня вечером должны были поселить девушку, которую Деван ездил встречать в Дьепп, она приехала с его друзьями.
Быстрым движением он выключил фонарь и едва успел спрятаться в нише окна, как на верхней площадке лестницы открылась дверь и галерея озарилась слабым светом.
Ему показалось, поскольку, спрятавшись за портьерой, он ничего не видел, что кто-то осторожно спустился на несколько ступенек. Он надеялся, что дальше этот человек не пойдет. Однако этот кто-то продолжал спускаться и сделал несколько шагов по галерее. Затем раздался крик. Наверное, заметили разбитую и почти опустошенную витрину.
По запаху духов он понял, что рядом женщина. Ее одежда почти коснулась портьеры, за которой он спрятался, и ему почудилось, что он слышит, как бьется ее сердце. Наверное, она угадала чужое присутствие у себя за спиной, в темноте, на расстоянии вытянутой руки… Он сказал себе: «Ей страшно… Она уйдет… Она не может не уйти…» Но она не уходила. Пламя свечи, дрожавшей в ее руке, перестало колебаться. Она обернулась, секунду помедлила, вслушиваясь в пугавшую ее тишину, потом резким движением отдернула портьеру.
Они посмотрели друг на друга.
Арсен прошептал в потрясении:
– Вы… Вы… мадемуазель.
Это была мисс Нелли.
Мисс Нелли! Пассажирка с трансатлантического лайнера, та, с которой они вместе предавались грезам во время этого незабываемого плавания, которая присутствовала при его аресте и вместо того, чтобы выдать его, великолепным жестом бросила в море фотоаппарат, где были спрятаны
Поворот судьбы, столкнувший их в замке в столь поздний час, казался настолько невероятным, что они замерли в изумлении, не в силах вымолвить ни слова, словно загипнотизированные чудесным явлением друг друга.
От волнения она едва стояла на ногах и должна была сесть.
Он остался стоять перед ней. И постепенно, пока тянулись мгновения, показавшиеся ему бесконечными, он осознал, какое впечатление должен был производить на нее сейчас – руки, полные безделушек, раздутые карманы и набитый до краев мешок. Его охватило страшное смущение, он горел от стыда при мысли, что она застала его с поличным на месте грабежа. И что бы ни случилось, отныне для нее он навсегда останется вором, который запускает руку в чужие карманы, отпирает отмычкой двери и залезает тайком в дома.
Сначала на ковер упали одни часы, потом другие. И еще какие-то вещи стали выпадать у него из рук, а он не мог их удержать. Тогда, внезапно решившись, он бросил часть предметов на кресло, опорожнил карманы и стащил с шеи мешок.
Теперь он чувствовал себя перед ней увереннее, сделал к ней шаг, собираясь заговорить. Но она отшатнулась, потом быстро встала, словно ее охватил страх, и бросилась в сторону зала. Она спряталась за портьеру, он подошел к ней. Она стояла, дрожа, не веря своим глазам, и с ужасом оглядывала огромную опустевшую комнату.
Он сказал ей:
– Завтра в три часа все будет стоять на своих местах… Мебель принесут обратно…
Она не отвечала, и он повторил:
– Завтра в три часа. Обещаю… Я сдержу свое слово, что бы ни случилось… Завтра в три…
Повисло долгое молчание. Он не осмеливался нарушить его, а эмоции, написанные на лице девушки, были для него мучительны. Тихо, не произнеся ни слова, он отошел.
И подумал: «Пусть она уйдет!.. Пусть чувствует себя свободной и уходит. Пусть меня не боится!..»
Но внезапно она вздрогнула и еле слышно прошептала:
– Слышите, шаги… Там кто-то ходит…
Он удивленно взглянул на нее. Она, казалось, была потрясена, словно ощущая приближение опасности.
– Я ничего не слышу, – ответил он, – и все-таки…
– Как не слышите? Нужно бежать… быстрее, бегите…
– Бежать? Но почему?
– Так надо… Надо… Нет, не стойте же…
В тот же миг она метнулась к двери в галерею и прислушалась. Нет, никого. А может быть, шум доносился снаружи?.. Она выждала мгновенье, потом вернулась успокоенная.
Арсен Люпен исчез.
Как только Деван обнаружил, что замок ограбили, он сразу же подумал, что это дело рук Вельмона, а Вельмон – это не кто иной, как Арсен Люпен. Тем самым все объяснялось, и другого объяснения быть не могло. И все же мысль эта лишь мелькнула у него в голове, настолько невероятным казалось, что Вельмон – вовсе не Вельмон, известный художник, хороший знакомый его кузена д’Эстевана. И когда явился тотчас уведомленный командир отделения жандармерии, Деван даже не стал излагать ему это абсурдное предположение.