Приключения Айвама
Шрифт:
— Ты так думаешь? — спросил лётчик.
— Да, я так думаю.
Вертолёт взял направление на торосы.
Мальчику показалось, что лётчик его слушается, и он ещё старательней стал следить за льдами. Теперь Айвам молча глядел через стекло и вдруг, не отрываясь от наблюдений, замахал рукой, давая понять, что надо садиться.
Но лётчик и сам видел, что здесь можно приземлиться совершенно безопасно. Среди высоких торосов он быстро поставил вертолёт на лёд. В штаб передали координаты
Айвам выбежал на лёд с такой радостью, как будто эти торосы были его родным посёлком. Теперь, в окружении людей, он считал, что оказался уже на земле, и у него было отличное настроение. Тем более, лётчик послушался его и сел во льды по его указанию. Но вдруг Айвам заметил, что лётчик почему-то невесел. Он стоял с дядей Тэнмао на льду и говорил:
— Не долететь нам до места. Горючего не хватит искать штаб при плохой видимости. Это может задержать нас, а продуктов маловато.
— А у нас ружьё есть, — вмешался Айвам, — с ружьём без пищи не будем. И патронов полный карман.
— Ишь, какой ты храбрец! Ружьё и у нас есть, а того ты не знаешь, что в этих широтах даже и нерпы не встретишь. Говорят, её здесь нет.
— Не-е — ет, — недоверчиво протянул мальчик. — Вода есть, и нерпа будет. Вот пойдём в ту сторону, где хотели сесть на тонкий лед. Там и полынья будет.
Айвам оказался на редкость словоохотливым. Ему нравилось разговаривать с живыми людьми. И бояться теперь совсем нечего.
— Пойдём сходим, — согласился лётчик.
Айвам навесил через плечо ружьё, и они отправились в путь. Как горный козлик, он прыгал с льдины на льдину, с выступа на выступ. Впереди бежал Лилит.
«Вот он, властелин льдов! В родной стихии себя здесь чувствует», — подумал лётчик.
Они дошли до тонкого льда, над которым совсем недавно висел вертолёт, забрались у припая на глыбу льда, и мальчик, лукаво подмигнув, сказал:
— Видишь, какой тонкий лёд? На нём человек провалится, не то что вертолёт. Айвам знает лёд!
— Это, конечно, правильно, а полыньи все-таки нет, — подзадорил его лётчик.
— Сейчас нет, завтра будет. Вот посмотришь. И они пошли по торосам к вертолёту. Лилит бежал рядом. Вдруг он присел, навострил уши и, сорвавшись, бросился в сторону вертолёта.
Айвам сразу заволновался, переменился в лице и крикнул:
— Бежим! Сейчас здесь будет трещина.
— Подожди, подожди. Почему будет? — спросил лётчик, недоумевая.
— Бежим, бежим! Скорей бежим! — И мальчик ринулся вперёд.
Серьёзному лётчику не хотелось ни с того ни с сего бежать, тем более что его громадные унты и тяжёлый комбинезон
— А ну, давай вперегонки!
Лилит мчался впереди, за ним летел, сверкая пятками своих лёгких торбасов, Айвам, и, немного отстав, неуклюже, но крупными шагами нёсся летчик.
Раздался выстрел, и Айвам мгновенно остановился.
— Теперь можно не бежать. Уже образовалась, — сказал мальчик.
— Что образовалась?
— Трещина. Это лёд выстрелил. Можно её посмотреть сейчас.
Они вернулись. Изумлённый летчик стоял на краю трещины, далеко уходившей и в ту и в другую стороны, и всё удивлялся, покачивая головой. Трещина была уже настолько широкой, что её не мог бы перескочить даже самый хороший прыгун. Отколовшиеся торосы уходили в сторону тонкого льда.
А мальчик смотрел на эту трещину.
— Вот сейчас она станет полыньёй, — сказал он. — Трещины всегда подкрадываются неожиданно.
Лётчик слушал его внимательно. Мальчик видел, что он рассказывает лётчику вещи, которых тот, такой смелый и взрослый человек, не знает. И это радовало его.
— Ну и молодец ты! — восторгался летчик.
— Это не я. Это Лилит. А я тоже до выстрела не узнал бы.
Утром солнце пробило облачность, и всё небо очистилось и стало высоким-высоким и безоблачным. На горизонте показалась чёрная точка. Это летел второй экспедиционный вертолёт. Вскоре он сел рядом. Вышел улыбающийся белобрысый летчик.
— Привет вам! — сказал он. — Горючее привёз.
— Зачем это? Мы, может быть, и так долетели бы.
— Может быть, а тут наверняка, — ответил весёлый летчик.
Айвам стоял в сторонке и внимательно прислушивался к их разговору. Он думал: «Как помогают друг другу лётчики!»
— А где этот мальчик, которого вы сняли?
— Вон он стоит.
— Ох ты какой! Как Амундсен! Ну, здравствуй! — И весёлый лётчик крепко пожал ему руку.
Не выпуская его руки и глядя Айваму в глаза, он добавил:
— Молодец! Теперь к празднику будешь дома.
— К какому празднику? — спросил мальчик.
— Как к какому? К Первомайскому. На лице мальчика появились растерянность, смущение, и он тихо спросил:
— А разве его ещё не было?
— Кого?
— Праздника?
Командир вертолёта, снявший Айвама и присутствовавший при этом разговоре, вынул тетрадку и, улыбаясь, сказал.
— Молодец-то он молодец! Это правильно. Только этот Амундсен ускакал вперёд на четыре дня. Вот смотрите: мы прилетели к нему 26 апреля, а у него что записано в этот день? Полюбуйтесь: «1 мая — температура минус 8». Видишь, какое дело?