Приключения блудного барона.
Шрифт:
— Выплата штрафа в двойном размере, — Маша с полным недоумением на лице пожала плечами. — А в особо тяжёлых случаях, или при неоднократном повторе, то и конфискация средств производства. В данном случае кабака, как места распространения.
— Вот! — поднял палец вверх Сидор.
— Что вот? Что тут нового? Это все знают. И какое отношение это всё имеет к тебе?
Сидор помолчал, потёр задумчиво подбородок, глядя как-то неопределённо на Машу, и наконец-то тяжело вздохнул.
— Ну раз тебе сразу не понятно, то не буду долго объяснять,
В канцелярии Городского Совета лежит сто сорок заявлений от пострадавших при отравлении палёной водкой. Значит — это не единичный случай, это система. Раз! — загнул он один палец.
Время между первым и последним заявлением достигает полугода. Значит — явление уже не временное, а постоянное. И, как всякое хроническое явление, само собой оно не затухнет. Это уже ясно. А раз так, то следует принимать меры. Два! — загнул он ещё один палец.
На некоторые трактиры есть по нескольку заявлений разных лиц. Значит, это не случайный пострадавший и это не оговор. Это заядлые, хронические нарушители. Три! — снова загнул он палец.
Учреждена новая гильдия, призванная бороться с некачественным спиртным. Четыре!
Самое очевидное, что эта новая гильдия начнёт делать — бороться с палёнкой.
Как?
Одним единственным известным во все века способом — закрывать, а в случаях регулярных нарушений, что мы как раз и имеем случай наблюдать, — даже и конфисковывать кабаки, торгующие некачественным продуктом, из-за которого страдают граждане. И даже что провоцирует их на бунт. Вот тебе пять!
И что мы имеем на сегодняшний момент? — Сидор, как бы не веря самому себе, глядел на сжатые в кулак пальцы.
Все юридические основания для столь строгого подхода у нас уже есть. Есть неоднократные заявления потерпевших. Раз. Есть неоднократные фиксирования нарушений. Два. И есть юридическое, а не физическое лицо, которое имеет первоочередное право ставить перед Советом вопрос о безусловном наказании виновных. И который сам пострадал. Три.
От которого так просто, как от простого гражданина не отмахнёшься. И самое главное, имеет все возможности добиваться его обязательного исполнения, потому как глава гильдии имеет право без стука входить в Совет и ногой открывать туда дверь.
И есть самое горячее желание обеспокоенного беспорядками в городе Совета разобраться с этим непростым делом. О чём они сами о том недвусмысленно мне вчера и сказали.
Догадайтесь с двух раз, как поступит Совет, получив подобное официальное требование не от простого гражданина, а от оформленной в гильдию группы товарищей?
Потому как по закону, данному закону в данном конкретном городе, у профессиональной гильдии приоритет в подобных вопросах. Гражданам и предложено потому объединяться в профессиональные гильдии для защиты своих интересов. Чтоб Совет не с каждым по отдельности возился, а с группой. И если требования одного товарища Совет как бы может и проигнорировать или отложить в дальний ящик, то мнение ЦЕЛОЙ ГИЛЬДИИ он проигнорировать не имеет права.
И
Потому как это уже общество. Это уже общественная организация, говоря нашим суконным казённым языком.
А что у нас есть такое кабаки? — задал Сидор следующий очевидно напрашивающийся вопрос.
Кабаки, дорогие товарищи, — это готовые специализированные помещения. Даже можно сказать — это целые комплексы таких специализированных помещений. Гостевые комнаты, кухни, конюшни, столовые залы и прочее. Так что с их переоборудованием не надо особо тратиться. К тому же, в нашем случае, совсем недавно проведшие косметический ремонт. Всё новенькое. Бери и владей. Не надо ничего особо перестраивать. Надо только выгнать старого владельца. А это же какая тогда возникает экономия. Это раз!
Кабаки — это предприятия, получающие вспомоществование из городского бюджета на проживание и питание беженцев и временных переселенцев. Не плохие, между прочим деньги, — заметил с ухмылкой Сидор. — Это два!
И наконец, самое главное. Кто купит выставленные на торги помещения бывших кабаков?
Причём цена за них будет выставлена немалая! Потому как старые владельцы должны получить достойную компенсации. Доверия общества они не оправдали, но деньги за выставленную на продажу свою собственность они должны получить.
Мы купим? — вопросительно глянул он на Машу. — Да, мы можем их все скупить. Но, во-первых никто этого не знает, а во-вторых, тогда сразу вылезет на поверхность что у нас денег полно. А пока нет даже формально логического объяснения откуда у нас такие большие деньги. А светиться нам пока не стоит.
Поэтому, нам придётся сидеть тихо, как мыши под веником.
Значит, мы гарантировано из этого увлекательного процесса вылетаем.
И те, кто затеял сей процесс, думаю, на то и рассчитывали. Правда они не знали что у нас есть деньги. Да толку то.
А не купим мы, кто тогда купит?
Купят другие, — неприятно усмехнулся Сидор.
Но кто? Кто такой шустрый, что имеет все возможности наладить производство палёной водки, разлитой в наши же бутылки и с наклеенными нашими же этикетками?
Кто сначала снабжает кабаки дешевой палёнкой, а потом учреждает гильдию по борьбе с нею. Кто выкупает потом все конфискованные кабаки себе, формируя монополию.
Кто обладает всеми этими несомненными достоинствами?
Двадцать представителей городской старшины, учредителей новой гильдии.
Сидор, достав из стопки бумаг, лежащих перед ним какой-то листок и потряс им в воздухе.
— Вот список учредителей новой гильдии спиртозаводчиков. Все, как один производители спиртного. Все имеют в городе свои кабаки. Все члены Городского Совета. И ни к кому из них не имеется ни одной претензии, ни малейшей. Ни по качеству напитков, ни по качеству питания.
И все они, как я понимаю, желают расшириться.
Сидор с довольным видом бросил на стол перед собой скомканный в кулаке список.