Шрифт:
Вторник
Снега всё не было. Каждое утро Влада и Алиса с надеждой смотрели из окна спальни. Но земля была по-прежнему мокрая, в следах коз и небольших скучных лужах.
Новый год – приближался. Влада аккуратно зачёркивала зелёным фломастером таинственные циферки на приклеенной к холодильнику бумажке. Алиса доверчиво стояла рядом и ждала – что скажет Влада (считать сама Алиса пока не умела).
– Так, Алися, – серьёзно сказала Влада, – До Нового года осталось 4 дня. Если снег опять не пойдёт, – не знаю, что мы будем делать. У деда Мороза ведь сани – и
Алиса поглядела на озабоченное лицо сестры и сказала свою неизменное «Да…» – очень глубокомысленно, потом немного подумала, подняла указательный палец вверх и закричала радостно: «У ме е де!» – это означало «У меня есть идея» – и так говорили во всех мультиках, когда нужно было спасти мир или – наоборот – как следует запутаться: чтобы уже потом с удовольствием спасать мир…
Алиса затопала голыми пятками к морозильнику. Она точно знала, что там всегда есть снег. «Во!» – сказала она: похоже, мир был теперь спасён или что-то в этом роде. Снегом следовало немедленно посыпать двор, чтобы дед Мороз, раз уж он так нужен Владе (сомнительное удовольствие), смог проехать (кое-что Алиса помнила о нём с прошлого года, хотя в семье единогласно считалось, что она слишком маленькая. Дед Мороз – это огромное страшное громкое существо, такое пугающее, что единственное спасение – спрятаться головой в мамино плечо и слегка всхлипывать, чётко давая всем понять, что ты к деду Морозу на руки не пойдёшь! Никогда! Отойди, мама, от него подальше и спрячьте вы уже наконец эти ваши телефоны. Дед Мороз отличается болезненным пристрастиям к стишкам и детям, стоящим на стульчиках. А с Алисы – какие стихи? Дело-то в том, что она и рассказала бы. Так ведь они не поймут… Даже Влада. В общем, дед Мороз был для Алисы страшной нелепостью, ждать которую было всё равно приятно и волнительно, но дождаться – ух как не хотелось бы).
Влада не оценила сообразительности своей сестрёнки: «Этого мало, Алися», – сказала она. – Но мы обязательно что-нибудь придумаем».
«Мы обязательно что-нибудь придумаем» было Владиным девизом и ужасом её родителей: Влада действительно беспрестанно что-то придумывала иногда даже – грандиозное Что-Нибудь.
Так, уже неделю Влада проверяла: может ли вырасти из конфеты Конфетное дерево, если зарыть эту самую конфету в землю по соседству с любимой маминой монстерой и поливать её вкусными напитками от 1 до 30 раз в день. Ничего не поделать: идею с конфетным деревом нужно сегодня оставить и срочно начинать мероприятия по влиянию на климат. В детском журнале «Лучик» ещё летом рассказывали про японских куколок теру-теру бозу, по-другому называемых дождевыми куколками и способных, по мнению японских детей, изменять погоду – если развесить их (куколок, разумеется) на окнах. В классическом рецепте для изготовления теру-теру бозу использовалась белая папиросная бумага. Кто ведает, что за папиросная бумага такая… наверное – досадная опечатка. Или просто неправильно запомнилось…
Но медлить было нельзя. Раз на карту поставлен приезд волшебника – Вперёёёд!! Влада нацепила шапку и валенки –
«Мама, – сказала она в открытую дверь козлятника (слава богам, прячется мама очень неискусно и неразнообразно), – Где бы мне взять немного памперсной бумаги?»
Мама сидела на маленькой скамеечке, смешно сморщив своё красивое уставшее лицо, и подстригала козам отросшие копыта. Если бы козы скакали по скалам (как им и положено), этого не нужно было бы делать. Но козы скакали только по папиной машине и маминой клубнике (да и то летом), поэтому, вздохнув, мама раз в два месяца отправлялась побыть мастером козьего педикюра. И сегодня как раз был такой день. Судя по всему, козы эту игру любили и щедро добавляли туда элементы прятолок и догонялок. Когда Алиса видела в окно маму, бегущую вместе с очередной козой, то не сомневались: маме очень-очень весело. (Жаль, что она не разрешает детям крутиться возле козлятника). Но ведь даже от веселья устаёшь. Поэтому в дни козьего педикюра мама обычно не готовила и не убирала. «Ты старшая», – говорила она Владе: будто до этого Влада этого не подозревала. Влада, заботясь о здоровом разнообразии питания семьи, готовила спагетти на обед и макароны в виде ракушечек на ужин. Алиса жутко гордилась сестрой и как могла помогала ей: отрезала голубенькими ножницами с круглыми кончиками холодное сливочное масло в каждую тарелку и раскладывала вилки. Она тоже могла уже очень много!..
На вопрос Влады о памперсной бумаге, заданный в козлятник, мама ответила с присущими ей в дне козьего педикюра абстрактностью и невнимательностью: Влада ты – старшая: позаботься обо всём сама – и Влада, конечно, позаботилась. В шкафу она, хорошенько порывшись, отыскала тончайшую белую с белыми же цветочками простыню. Похоже, маме она была совсем не нужна: Влада ни разу не видела, чтобы мама её доставала (А зря! Красота-то какая!) И это точно было как раз то, что надо: получилось целых ши теру-тэру бозу. По-русски ши означает «десять», но Влада учила китайский – и короткое непонятное другим детям слово ши нравилась ей куда больше.
Пока дети старательно дорисовывают лица дождевым куколкам, мама, сидящая на маленькой скамеечке в козлятнике, в который уже раз раздумывает, как же получилось так, что Влада, живущая на почтительном расстоянии от цивилизации, поближе к земле, в распрекрасной русской деревне, учит китайский. Печка, ухваты, подойники для молока и коромысла… Тут бы петь песни в хороводе, умеренно окать и шить сарафаны, а на тебе – китайский… Такие вещи мама презрительно называет «делать так, как захочет левая пятка». Но в их семье папа свято чтит желания левой пятки. А мама свято чтит патриархальные устои в семье. Поэтому – ничего не поделать. «Если каждый раз обманывать свою мечту – то что вырастет из наших детей?» – говорит папа, пуская из глаз весёлые искорки, и не раздумывая перечисляет треть их месячного дохода на Владины дистанционные уроки китайского – вот уже год.
Конец ознакомительного фрагмента.