Приключения Дениса Молодцова
Шрифт:
— Идем на сближение, — сказал Денис, понимая чувства экипажа, не отрывающего взглядов от экрана. Ему самому не терпелось подстыковаться к Окурку и «на ощупь» определить, что это такое.
Экипаж отреагировал благожелательным ворчанием. Даже Глинич, за все время полета не произнесший ни одной фразы длиннее, чем в три слова (типа: я хочу есть), разразился тирадой, из которой явствовало, что «давно пора навести визит хозяину Окурка и попросить его не дымить в Солнечной системе». По-видимому, главный эксперт
Корабль устремился к белой тростинке, с одного конца твердой и четко видимой, с другого — расплывающейся сизым дымком длиной в две сотни километров. Вскоре ее размеры заметно возросли, Окурок загородил почти всю переднюю полусферу обзора, и Денис включил торможение. Когда расстояние между кораблем и Окурком достигло всего километра с небольшим, «Быстрый» остановился.
— Черт возьми! — произнес Абдулов, оглядываясь на командира; весь экипаж сидел на местах в скафандрах, «застегнутых на все пуговицы», и лица штурмана Денис видеть сквозь бликующее забрало шлема не мог, но и так было ясно, что штурман изумлен.
Впрочем, остальные были удивлены не меньше.
Корабль повис, уравняв скорость со скоростью мчавшегося через Солнечную систему Окурка, возле его правого, самого твердого конца, имевшего почти строгую цилиндрическую форму, и теперь стало видно, что с торца этот цилиндр имеет впадину. Точнее — нечто вроде входа в тоннель. Окурок и в самом деле представлял собой выброшенную в космос каким-то гигантом папиросу!
— Мать честная! — сказал старлей Шилов, маленький, кругленький, вечно что-то жующий, но подвижный и быстрый, отличный специалист и юморист. — Кто сказал, что это комета? Это же издевательство над здравым смыслом!
— Феликс Эдуардович, что это по-твоему? — спросил Абдулов.
Глинич не ответил. Он вообще говорил мало и в основном с аппаратурой, находя в ее лице приятного собеседника.
— Подходим ближе, — предупредил Денис, включая двигатели маневра. — Слава, посмотри внимательнее, мы здесь одни?
— Так ведь темно, ничего не видно, — сострил Шилов.
— Похоже, мы подошли первыми, — отозвался Абдулов. — Ни американцев не видно, ни китайцев, ни прочих желтых и зеленых человечков.
Шилов фыркнул:
— Ралли Париж—Дакар неожиданно выиграл российский истребитель Су-35!
Абдулов засмеялся.
— Сообщение на базу, — сказал Денис. — Вышли к объекту, приступаем к изучению.
— Есть, командир!
«Быстрый» облетел бело-сизый, весь покрытый ямами, дырами и наплывами — ни дать ни взять — стеариновая свеча — цилиндр Окурка, завис над краем торца. Стало и вовсе очевидно, что это колоссальная труба с толстыми стенами, начинающими терять плотность в девяти километрах от торца и расплывающимися в дымно-сверкающий «кометный» хвост.
— Да, такого
— Неужели? — притворно удивился Шилов. — А я думал, что ты видишь подобные «окурки» каждый день.
— Что вы имеете в виду, Феликс Эдуардович? — спросил Денис.
— Материал Окурка… посмотри на дисплей анализатора… никакой это не композит…
Денис хмыкнул.
— Газовый конденсат?
— Конгломерат из замерзших водорода и гелия, с вкраплениями лития и бора.
— Апейрон.
— Что?
— Первосубстанция древних греков.
— Вроде того.
— Внимание, радио с базы! — предупредил Абдулов.
В шлемах космонавтов после щелчка выплыл из тихого шелеста голос генерала Лещенко:
— Майор, будьте внимательны. Только что стало известно, что американцы запустили к Окурку свой новый шаттл, причем практически вслед за вами. Так что поторопитесь с исследованиями.
— Вот заразы! — пробормотал Шилов. — Нигде от них покоя нет.
— Берем объект на абордаж, — скомандовал Денис. — Начинаем работать.
«Быстрый» пошел на сближение с Окурком.
Что произошло, сразу толком никто не понял.
Корабль вдруг настигла какая-то чудовищная сила и понесла к устью трубы. Впечатление было такое, будто заработала труба пылесоса, и поток всасываемого воздуха подхватил «челнок» с космонавтами как соринку, втягивая его в трубу кормой вперед.
— Полная тяга на оси! — отреагировал Денис, дублируя голосовую команду компьютеру нажатием кнопки включения форсажного режима.
Удар ускорения вжал тела космонавтов в спинки противоперегрузочных кресел.
Движение замедлилось. Но «ветер» был все же сильней и продолжал толкать корабль в отверстие трубы. Вокруг выросли белесые, покрытые голубовато-сизой изморозью и вкраплениями сверкающих в лучах Солнца кристаллов стенки трубы. Плазменный маршевый двигатель «Быстрого» не справлялся с действующей на корабль силой, его продолжало сносить вглубь трубы, и Денис включил все пять жидкостно-реактивных маневровых двигателей, понимая, что рискует лишить спасательный корабль свободы маневра. Однако другого выхода не было. Надо было во что бы то ни стало выбраться на волю, в открытое пространство.
Корабль остановился, вибрируя всем корпусом. Ему не хватало какой-то малости, чтобы начать двигаться к близкому — всего в полукилометре — устью трубы, но этой малости энергоустановка «Быстрого» выжать из себя как раз и не могла.
Кончилось топливо в маневровых баках.
Корабль начал падать в глубь трубы.
И тогда Денис принял решение.
— Садимся! Слава — готовь гарпуны! Лёха — аварийные комплекты! Феликс Эдуардович — дублирующие системы!
— Есть! — дружно рявкнул экипаж.