Приключения доисторического мальчика
Шрифт:
Старик передохнул немного, потом выбрал один из самых крупных осколков и принялся оббивать его легкими частыми ударами, стараясь придать ему форму наконечника для копья.
Крек невольно вскрикнул от удивления и восторга: он собственными глазами видел, как изготовляют ножи и наконечники для копий и стрел.
Старейший не обратил никакого внимания на возглас Крека. Он принялся собирать острые лезвия.
Но вдруг он насторожился и быстро повернул голову к реке. На его обычно спокойном и гордом лице отразились сперва удивление, а
С севера доносился какой-то странный, неясный шум, пока еще далекий; порой слышалось ужасающее рычание. Крек был храбр, и все же ему стало страшно. Он попытался остаться спокойным и, подражая старику, насторожился, схватившись рукой за палицу.
Шум разбудил детей. Дрожа от страха, они повскакали со своих мест и кинулись к старику. Старейший велел им немедля забраться на вершину почти отвесной скалы. Дети тотчас принялись карабкаться кверху, ловко цепляясь руками за каждый выступающий камень, пользуясь каждой выбоиной в скале, чтобы поставить ногу. На небольшом уступе, неподалеку от вершины, они улеглись на животы, облизывая ободранные в кровь пальцы.
Старик не мог последовать за ними. Он остался под выступом скалы, и Крек упрямо отказался покинуть его.
– Старейший! – воскликнул он. – Неведомая опасность грозит нам, как ты говоришь. Ты любишь меня, и я не покину тебя. Мы вместе умрем или вместе победим. Ты непоколебим и силен, ты будешь сражаться, а я… если оттуда идут к нам злые люди или дикие звери, – я прокушу им печень.
Пока Крек, размахивая руками, произносил эту воинственную речь, грозный шум усилился. С каждой минутой он приближался к месту, где укрылись старик и ребенок.
– У тебя, Крек, глаза зоркие и молодые. Посмотри на реку. Что ты видишь?
– Небо потемнело от больших птиц. Они кружатся над водой. Наверно, их злобные крики и пугают нас.
– А на воде ты ничего не видишь? Посмотри еще раз. Птицы кружатся над рекой? Значит, они следуют за какой-то плывущей по реке добычей, выжидая, когда можно будет накинуться на нее. Но кто же это так страшно рычит и ревет? Я подниму тебя, – взгляни еще раз.
Но и на руках у Старейшего Крек напрасно всматривался вдаль.
– Что видно сверху? – крикнул старик детям, лежавшим в безопасности на скале, над его головой. – Говори ты, Рюг.
– Что-то огромное черное виднеется на белой глыбе далеко, посередине реки, – ответил мальчик. – Но что это – разобрать нельзя. Черное шевелится.
– Хорошо, Рюг. Не черный ли это широкорогий бык?
– Нет, это чудовище больше широкорогого быка! – воскликнул Рюг.
– Слушай, Старейший! – вскричал Гель. – Теперь не одно, а два черных пятна видны на белой глыбе, и оба они шевелятся; а возле них глыба совсем красная.
– Я вижу их! Я их вижу! – подхватил Крек, побледнев и задрожав всем телом. – Там два зверя, и оба огромные. Они на льдине, а льдина больше нашей пещеры. Они не двигаются. Сейчас они проплывут мимо нас. Вот смотри! Мы погибли!
Старейший поставил Крека
То, что увидел старый охотник, заставило его побледнеть от ужаса. Крек и остальные дети плакали и дрожали от страха.
По пенистым, мутным волнам, шум которых сливался с оглушительным криком бесчисленного множества хищных птиц, плыла, кружась и покачиваясь, гигантская льдина.
На льдине виднелся чудовищной величины слон-мамонт с косматой гривой. Задние ноги животного глубоко провалились, словно в западню, в трещину льда. Зверь стоял, с трудом опираясь передними ногами на края трещины; изогнутые клыки были подняты кверху, а из хобота, торчавшего, словно мачта, бил к небу непрерывный кровавый фонтан. Все тело зверя было залито кровью, струившейся из пронзенного брюха. Он рычал и ревел в предсмертных судорогах.
Рядом с ним лежал огромный косматый носорог, поразивший своим рогом мамонта, – лежал неподвижно и безмолвно, задушенный своим могучим врагом.
В ту минуту, когда чудовища проплывали на окровавленной льдине мимо Старейшего, гигантский слон страшно заревел и свалился на труп побежденного врага.
Земля задрожала от этого предсмертного крика. Эхо долго-долго повторяло его, а хищные птицы на мгновение словно замерли в воздухе.
Но затем они с новой яростью бросились на приступ ледяного плота, где покоились теперь два гигантские трупа. Коршуны и орлы накинулись наконец на добычу.
Глыба льда исчезла из виду, унося трупы страшных зверей. Старик обтер рукой пот с обветренного лица и позвал своих маленьких спутников.
Стуча зубами, еле ступая дрожащими ногами, бедняжки спустились к старику, руку которого все еще судорожно сжимал Крек.
Разве можно было теперь приниматься за работу? Урок изготовления кремневых орудий был отложен, и все в угрюмом молчании, опасливо поглядывая по сторонам, двинулись обратно к пещере.
Дети поминутно оборачивались и смотрели назад. Они все еще слышали шум летевших птиц. Им чудилось, что их настигает один из тех прожорливых зверей, которые, наверное, следовали за жуткой льдиной.
Но мало-помалу они успокоились, и Крек, улыбаясь, сказал на ухо Рюгу:
– Ожо завидовал нам, когда мы уходили. А теперь, пожалуй, будет рад, что ему пришлось остаться хранителем огня: ему не было так страшно, как нам.
Но Рюг покачал головой и возразил:
– Ожо смелый; он, наверное, пожалеет, что не видел этих чудовищ.
ГЛАВА III Вечный враг
Дети без помехи вернулись домой до наступления ночи.
После страшного приключения, рассказ о котором заставил дрожать матерей и плакать маленьких сестер, родная пещера, жалкая и дымная, показалась детям уютным жильем.