Приключения доктора Скальпеля и фабзавука Николки в мире малых величин (худ. Львов)
Шрифт:
— И этот круг нельзя разорвать?
— Можно. И можно разорвать в двух местах. Первое, это — излечить человечество от малярии. Малярия лечится хинином. И как только перемрут все зараженные комары, новые поколения их уже не смогут заражаться, ну и, ясно, не смогут заражать. Это — одна возможность. Другая: уничтожить всех комаров. Тогда некому будет передавать заразу от больного человека к здоровому. А больных можно лечить исподволь.
— Как же уничтожить комаров? Их такая гибель?
— Наука уже давно разработала необходимые для этого мероприятия. Мероприятия эти многочисленны и разнообразны, но вполне достаточно было бы двух-трех
— Но, доктор, ведь эти мероприятия будут страшно дорого стоить! Разве возможно по всему земному шару, скажем, уничтожить все болота?! Это смешно и немыслимо!..
— Уверяю вас, — рассердился врач, — что эти мероприятия займут, может, быть, всего одну тысячную тех средств, которые ежегодно тратятся капиталистическими державами на войну и вооружения!..
— А! Это другое дело, — быстро согласился Николка. — Тогда, значит, еще один лишний повод распрощаться с капиталистическими державами…
— Ну, в этом я не компетентен, — уклончиво возразил «аполитичный» врач. — Если я упомянул о «войне и вооружениях», то поверьте, не в целях агитации…
Николка весело, откровенно смеялся…
День клонился к закату; значительно посвежело и потемнело. Приятели закутались в импровизированные плащи и молча наблюдали, как радужные тона неба постепенно гасли и исчезали. Редели потоки световых частиц, редели и комариные стаи.
— Где-то мы сегодня заночуем? — обеспокоился врач. — Здесь дьявольски холодно!..
Но их комар, казалось, не думал о ночевке. Он вылетел из общей стаи и, низко-низко спустившись к воде, носился над ее поверхностью, около берега. В одном месте его что-то остановило. Внимание приятелей в это время отвлеклось в другую сторону, и они не сразу поинтересовались узнать о причине остановки. Их поразило полное и резкое исчезновение радужного света и появление синего, разраставшегося в своей интенсивности с бешеной прогрессией. Окрестности приняли тот фантастический вид, который вызывал воспоминание об одеяльном царстве: исчезли полутона и тени, резко очертились все предметы, заколебался воздух, как синее море в непогоду.
Скальпель попытался объяснить, впадая в неудачную декламацию:
— Вечер. Закатилось солнце. Наступил час усиленной умственной работы: собрания, комиссии, клубы, читальни, кружки; беллетристы пишут свои произведения, поэты строчат стихи. Усиленно излучается
— Н-да… — заключил Николка, чувствовавший себя неловко во время скальпелевской декламации д-ра Скальпеля. — Теперь посмотрите вниз, только не декламируйте больше…
Врач нисколько не смутился и немедленно перешел в лекционный тон:
— Это — самка малярийного комара. Видите, у нее на крылышках черные пятна. Она собирается класть яички…
В самом деле, их комар задержался, рея в воздухе как раз над своим товарищем, который, сидя на плавающем листочке, спустил конец брюшка в воду и откладывал яичко за яичком.
Николка считал и насчитал их до двухсот штук, когда самка, обессилев от кладки, свалилась в воду и тотчас же была погребена в пасти какого-то животного.
— Вот так номер! — вскричал Николка, — снесла яички и помирай? Может быть, это случайность?
— Нет, — отвечал врач. — Это правило, имеющее очень малые исключения. Самки сильно истощаются во время кладки и обыкновенно умирают после нее. Зато они дают жизнь сразу двумстам комаров…
— Значит, с этой минуты на свете стали больше переносчиков малярии на целые две сотни?
— На сотню, — поправил врач, — потому что малярию передают только самки комаров… Из яичек выводятся они поровну: сто самок и сто самцов… Самцы не кусают человека. Вообще, они не нуждаются в крови.
— А почему самкам нужна кровь?
— Этого, мой друг, я не знаю достоверно. Но в науке есть предположение, объясняющее удовлетворительно потребность самок в крови… Вы видели, как обессилела самка после кладки? Очевидно, для этого требуется большое напряжение, и надо думать, что, если бы она предварительно не напилась чьей-либо крови, то не была бы вообще способна на кладку…
Комар приятелей, с интересом следивший за своим товарищем, после падения его в воду отчаянно затрубил, заметался над водой и вдруг, как бы вспомнив что-то, решительно повернул от болота и понесся вдаль.
— Поверьте моему слову, — сказал врач, — наш комар, удрученный происшествием, летит к человеческому жилью, чтобы напиться крови… Ведь это тоже самка!
6. — На губе у деда. — Дед заражается малярией. — «Умный» комар оправдывает доверие Скальпеля. — Убежище на оштукатуренной стене. — : Посадка малярийного и обыкновенного комара. — Воздушный шторм. — Скальпель делает предположение, что они попали на вулкан. — Сон Николки — сон в руку. — Ночной гость. — Бежим! — Как обрушилось «небо» и что из этого вышло
И на сей раз предсказание врача сбылось. Если бы приятели могли видеть, как видит нормальный человек, они узнали бы свою улицу, по которой теперь летел их живой самолет. Они почувствовали жилье только тогда, когда он проносился мимо окон: оттуда веяло теплом.
Комар нашел трещину в одном из окон и, радостно трубя, влетел внутрь. За столом сидела семья — приятелям она представлялась в виде отдельных синих туманностей — и оживленно беседовала. Две туманности особенно дымили трубками; дымовые частицы, величиной с голову (микроскопическую!) атаковали комара (попало и его пассажирам), и он, весьма недовольный, опрометью бросился в сторону.