Приключения духа
Шрифт:
Быть может, это стон предков, зовущий его к себе…
И тут он ударился о какую-то стену настолько сильно, что на лбу появилась опухоль. Его удивило, как случилось, что он не увидел, не заметил конца пещеры. Быть может, углубившись в свои мысли, когда смолкли причитания, бессознательно потерял правильное направление. Однако это не так. Перед ним была стена, кристально прозрачное препятствие, которое Фаридун до того не мог заметить. Действительно, стена состояла целиком из стекла. Свет фонарика проходил сквозь нее, но сам Фаридун пройти бы не смог. По ту сторону кристальной стены пещера продолжалась, и оттуда доносились звуки, рыданий. Дальше пути нет.
Он погасил фонарик и темнота
После того, как Фаридун полностью обследовал стеклянную преграду и нашел в ней маленькое отверстие, он несколько часов просидел возле него, размышлял, что предпринять. Он выяснил, что звуки проходят с той стороны сквозь это отверстие размером с ноготь. Следовательно, тайна пещеры скрывается за стеной. Единственная возможность — разрушить преграду. И Фаридун взялся за это дело с неистовым усердием. Но для его маленького молоточка стеклянная стена оказалась крепче гранита. Лишь после сотого или сотого с чем-то удара от края отверстия отскочил осколок кристалла и это все. Через несколько часов сломалась не преграда, а молоток. Фаридун немного отдохнул, а затем привязал обломок камня к своему посоху и снова продолжил разрушение преграды. От смены отделился обломок в форме кирпича. Фаридун долгое время пристально разглядывал этот кирпич, изучал его, и пришел к выводу, что препятствие — не природное, а созданное руками человека. Эту догадку подтвердил следующий обломок, тоже похожий на прозрачный кирпич.
Он опять принялся за работу. Он рушил стену, словно одержимый, и порой ему представлялось, что он обрушивает удары не на стеклянную стену, а на застывшие, оледенелые мозги приземистых людей с большими животами, и кривыми, как у обезьян, руками. И что люди эти, завидев его, обращаются в бегство. А получившие удар пытаются сопротивляться, поднимают крики и вой, зовут на помощь таких же, как они…
Прозрачное вещество поддавалось нелегко.
После завтрака, отдыха и подзарядки фонаря Фаридун, несмотря на то, что был полуживым от усталости, вновь принялся за работу.
Наконец в стене появился пролом. И в этот миг…
И в этот миг из пролома по одному, и все вместе, спеша, торопясь, отталкивая друг друга, вырвались звуки, звуки, словно узники, приведшие в неволе долгие годы, хлынули наружу и дышали полной грудью, громко крича на разные лады:
«Тому, кто не обрабатывает эту землю, о Спитамид Заратуштра, левой рукой и правой, правой рукой и левой, тому земля говорит так: „О ты, человек, который не обрабатываешь меня… поистине вечно будешь ты стоять, приклонившись, у чужих дверей среди тех, кто попрошайничает…“»
«Даруй мне такую удачу,О добрая мощная Ардвисура Анахита,Чтобы я одержал такую великую победу,Какую другие арийцы все вместе одержат».«Бес дал обещание, что будет предводительствовать в битве, и народ, поверив ему, выбрал его царем…»
«Дилареус ауреус… ауреус… ауреус… ауреус…»
«Когда Канишка стал царем, власть его распространилась на соседние государства, и все признали его военную мощь. Царевичи в краях западнее Китая повиновались Канишке и прислали ему своих заложников…»
«Мурлиспаид… честь… Хусравони… месть Сиявуша… Навруз… Жаворонок!..»
«Из Хуталона пришел,Опозоренный пришел…»«Оплот«…Науззу биллоху мин-аш-шайтони раджим, Бисмиллох-ир…»
«Гляди на этот мир рассудка взором…»«С тех пор как существует мирозданье,Такого нет, кто б не нуждался в знанье.Какой мы ни возьмем язык и век,Всегда стремился к знанью человек…» «Небесный круг, ты — наш извечный супостат».«Были на свет мы не зря рождены.Слово словами восславить должны.Тайный предвечной хранитель — оно,В праведной жизни водитель — око.Явлена в слове причина причин…»Звуки, вырвавшиеся наружу, были разнообразными, с различным ритмом и напевом, они походили на отрывки из древней поэмы в сопровождении лютни и бубна. И от каждого из них по телу Фаридуна пробегала дрожь и замирало сердце. Фаридун почти сходил с ума и перед его взором словно сновидения или звезды сменяли одно другое разнообразные видения.
«В пятерне страданий сердце изошло немой тоской…Этих кос, как струн дутара, не коснуться мне рукой»«Море любви — словно сердце Аттора, довольно алмазов, что сыплем с уст…»
Фаридун упал на влажную землю и ничего больше уже не слышал. И тут раздался топот бесчисленных копыт. Если бы Фаридун различил бы эти звуки, он почувствовал бы, что каменные грязные копыта приземистых лошадей скачут по его сердцу:
«Урр-р, ур! Урр, ур, ур! Ки-ии-кг! Кий-иг! Урр! Уктой! Чингиз! Чагатой! Урр!»
Вслед за этими воплями и восклицаниями вырвался наружу плач, и затем мягкий, сладкозвучный голос, полный боли, произнес следующие слова: «Они ни к кому не проявляют милосердия, а напротив, убивают женщин, мужчин и детей, разрывают животы беременных женщин и разбивают головы еще неродившимся детям».
Послышалось скорбное стенанье ная. И хмельной сладкозвучный голос запел:
«Послушай, о чем повествует най,Как в одиночестве он стенает…»Другой голос произнес:
«Умом ощупал я все мирозданья звенья,Постиг высокие людские души паренья…»Голоса переплетались, накладывались друг на друга:
«Эй сердце, эта беда и несчастье доколе?..»«Встань, не тужи! Что печалью о бренном томишься?..»«О караванщик, сдержи верблюдов!Покой моей души, мой сон уходит…»«Бедиль, мир обезумел, поняв твои речи…»