Приключения Джейкоба Фейтфула
Шрифт:
— Как умно! Что за чудная мысль!
— Вчера не ранили того молодого человека? — спросил я.
— Нет, — ответила она, — но я хотела бы знать, где он, чтобы написать ему. Вы можете разыскать его?
Я сказал, подле какой виллы мы впервые встретили его и все, что случилось позже.
— Это был дом леди Ауберн, — сказала она. — Уильям часто бывает там; она наша двоюродная сестра. Но где он живет, я не знаю, и как отыскать его, не могу придумать. Его имя Уильям Уорнклифф. Как вы думаете, вы отыщете его?
— Да, леди, это можно сделать. В доме леди Ауберн должны знать, где он.
— Некоторые из ее слуг, может быть,
— Я придумаю способ. В один-два дня этого не сделаешь, но заглядывайте каждый вечер под кирпич, и если я узнаю что-либо, вы там найдете сообщение.
— Значит, вы умеете читать и писать.
— Да, миледи, — со смехом ответил я.
— Не понимаю, что вы за человек. Действительно вы лодочник или…
— Действительно, и… — Но тут послышался шум отворяющейся рамы.
— Уходите, — сказал я, — не забудьте кирпич. Она исчезла.
Я вел ялик вдоль садовой стены до тех пор, пока меня могли бы заметить из коттеджа, потом вылетел на середину реки и, решив получить какие-нибудь сведения в доме леди Ауберн, снова миновал сад Сесилии и двинулся обратно. Я заметил, что молодая красавица разгуливала по саду с высоким человеком. Он говорил, сильно размахивая руками; она слушала, опустив голову. Через минуту они исчезли из виду. Нежность выражения лица этой девушки так поразила меня, что мне захотелось употребить все усилия и помочь ей. Через полтора часа я был подле виллы Ауберн. Ни в доме, ни в саду я не увидел никого. Прождав несколько минут, я причалил к пристани, привязал мой ялик и пошел ко входу в сад. Привратницы не было, но в садовой стене виднелась дверца. Я позвонил, заранее продумав план действий. На звонок показалась старуха и ворчливо спросила:
— Что вам нужно?
— Я привел ялик для мистера Уорнклиффа. Пришел ли он?
— Мистер Уорнклифф? Нет, его здесь нет, да он и не говорил, что будет сегодня у нас. Когда вы видели его?
— Вчера. Леди Ауберн дома?
— Нет, она еще утром переехала в Лондон; нынче все едут в Лондон, вероятно, чтобы не видать цветов и зеленых деревьев.
— Но я думаю, мистер Уорнклифф приедет сюда, — продолжал я, — я подожду его.
— Да делайте, как угодно, — заметила старуха, собираясь закрыть у меня перед носом дверь.
— Могу я попросить у вас милости, сударыня: принесите мне воды; солнце знойно, и мне пришлось долго грести. — Я вынул платок и отер лицо.
— Хорошо, принесу, — ответила она, заперла дверцу и ушла.
«Не очень-то хорошо идут дела», — подумал я.
Старуха вернулась, открыла дверь и подала мне кружку с водой. Я напился, поблагодарил ее и отдал кружку обратно, прибавив:
— Я очень устал; мне хотелось бы посидеть, дожидаясь джентльмена.
— А разве за веслами вы не сидите? — спроси та старуха.
— Сижу, — проговорил я.
— Значит, вы устали сидеть, а не стоять; во всяком случае, если вам угодно присесть, сидите в лодке и думайте о ней. — С этими словами она закрыла дверь.
Мне осталось только последовать ее совету, то естьвернуться в ялик. Я отправился к Тернбуллу и рассказал ему все. Было поздно; он приказал слуге подать для меня обед в кабинете, и мы стали обсуждать дело.
— Вот что, — сказал он мне в заключение. — Из-за меня ты вмешался в эту историю, Джейкоб. Сделай все, чтобы найти молодого человека, и пока ты не одержишь успеха, я буду на целый день нанимать ялик старого Степлтона. Не говори этого глухарю, он
— Да, сэр; завтра вам не придется меня нанять.
— Все-таки найму, так как хочу видеться с тобой раньше, чем ты отправишься к Тому. Возьми деньги для Степлтона за вчерашний и сегодняшний день, а теперь — покойной ночи.
На следующее утро я застал Тернбулла с газетой в руках.
— Я так и знал, Джейкоб, — сказал он, — прочти это объявление.
И я прочитал: «В пятницу в десятом часу вечера из сада виллы между Брендфордом и Кью в один ялик был передан жестяной ящик с актами и бумагами; владельцы его не могли последовать за ним. Объявляем, что двадцать фунтов будут уплачены лодочникам, если они доставят ящик м-рам Джеймсу и Джону Уайт, в № 14 гостиницы Линкольна. Так как никто не имеет права получить упомянутый ящик с бумагами, все остальные объявления о нем не должны считаться действительными. Будут признательны за быстрое исполнение просьбы».
— Вероятно, там важные бумаги, Джейкоб, — сказал м-р Тернбулл. — Я их сохраню и постараюсь сам как-нибудь сговориться со старухой-привратницей. Я узнал, что виллу леди Ауберн хотят отдать внаймы на три месяца; об этом напечатано объявление в последнем столбце газеты. Сегодня я поеду в город, заключу условие и добьюсь каких-нибудь сведений. Завтра мы увидимся. До свидания, Джейкоб.
Через час я остановился у пристани против дома старого Бизли.
ГЛАВА XXXII
Дом старого Тома возвышался на окраине батерсиских полей; около него на милю не виднелось ни одного дерева. Место было уныло и неоживленно. Самый дом стоял совсем одиноко; он помещался в дельте, на участке приблизительно в половину акра note 34 , между двумя речными рукавами, которые соединялись ярдах в сорока от реки. При высокой воде дом был как бы на острове, а во время отлива его защищала непроходимая гряда ила. К дому можно было подойти только со стороны реки, от которой к нему вела «твердая полоска», окаймленная тумбами, уже истлевшими до того, что они походили на двойной ряд испорченных зубов. Дом был одноэтажный. Вот в каком уединенном месте жила м-с Бизли, почти совершенно одиноко.
Note33
Versus — против (лат.).
Note34
Акр — английская мера площади, равная примерно 0, 4 гектара.
А между тем, может быть, не было никогда более счастливой женщины, чем она; вечно живая, очень сильная, здоровая, она не переставая плела сети на продажу и так привыкла усердно работать и жить одиноко, что трудно было сказать, радовало или досадовало е? появление сына и мужа.
У пристани я привязал ялик. Войдя в дом, я застал всех за столом, на котором было много остатков вроде селедочных костей. Оказалось, что я опоздал, но мне все же предложили присесть, и м-с Бизли спросила:
— Вы уже позавтракали, Джейкоб?