Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
— Почему чародейку, а не чародея?
— Какому мужику взбредет в голову расправляться с пьяницами?
— Одного я знаю. — Живет в моем доме. — Ну так что? «Клич» занялся вымогательством?
— Я о таком не слыхал. Джирек!
Дверь отворилась, и в комнату ввалилось некое существо, отдаленно напоминавшее человека. В нем было понамешано всего понемножку, больше всего от огра, тролля и урода обыкновенного. И не забудьте прибавить родовую травму. Двигалось это существо бочком и сильно сутулилось, будто у него болела спина.
— Джирек
Ага, ветеран. И не человек. Сразу вспомнилась история, которой я пытался вразумить Картера с Трейсом. Некоторые из наших величайших героев — вовсе не люди.
— Каунсил-Уэллс, — повторил я. — Великая победа…
— Мне показалось, или я услышал издевку?
В местечке Каунсил-Уэллс хотели устроить переговоры о перемирии. А мы, то бишь карентийцы, разместили в близлежащей пустыне отряд коммандос. И в ночь накануне переговоров они вырезали всю делегацию венагетов во сне.
В общем, один из тех маленьких триумфов, что привели к победе Каренты.
— Издевку? Упаси меня все боги вместе взятые!
Джирек состроил жуткую гримасу, которую при большом желании можно было принять за ухмылку, а потом негромко заухал. Ну и воняет у него изо рта! Червяк и тот сдохнет. Но чувством юмора он явно не обделен.
— Релвей должен быть в своей каморке, — сказал Блок. — Позови его.
— Хорошая шутка. — Джирек глянул на меня, хмыкнул и уковылял прочь.
— Что это было? — спросил я.
— Просто Джирек. Уник. — На жаргоне «униками» называли полукровок с чрезвычайно запутанной родословной. — В Кантарде он пару раз спасал мою задницу. Отличный солдат. Дрался на загляденье. Слишком глупый, чтобы оспаривать приказы. Велели — исполнил, и никаких гвоздей.
— Что-то я тебя не узнаю, капитан.
— Я всегда такой был, ты просто не приглядывался. О твоем легкомыслии уже столько баек сложили!
— Капитан! Ты меня обижаешь…
Тут появился Релвей — без стука. Неслышно, как тень, проскользнул в комнату и замер у порога.
Он тоже уник, да такой, что Джирек рядом с ним — образец человеческой породы. И мыслит совершенно не по-людски. Вечно ищет повода поцапаться, и аппетит волчий: палец протянешь — можно с рукой попрощаться. Настолько заботится о соблюдении законов, что сам себя вознес над любыми законами, мешающими карать преступников. Его помощники, доносчики и ночные стервятники, теперь повсюду. Скоро именем Релвея детей пугать начнут, если уже не начали.
Что он собой представляет как человек (в смысле «разумное существо, ходящее на задних лапах»), никому не ведомо. Я с ним познакомился совершенно случайно — так сказать, очутился в нужное время в нужном месте.
— А, Гаррет. — Релвей кивнул. — Как делишки? — Голос у него был хриплый, какой-то даже потусторонний.
— Отлично. Ты что, простыл?
— Погода чудит. Я слышал, кстати, ты можешь об этом что-то знать.
— Я?
Он окинул меня взглядом типичного блюстителя закона. Этот взгляд говорил: «Мы оба знаем, что ни словечку из твоего поганого рта верить нельзя». И такие вот молодцы охраняют наш покой? Впрочем, надо отдать ему должное: бандюков он пошерстил изрядно.
— А что это у тебя на плече, Гаррет?
У Блока хватило вежливости как бы не заметить злобного филина в клоунском наряде.
— Мой обед. Готов поделиться. Разводи огонь.
Попка-Дурак — или Покойник, вещавший через птичку, — разумеется, не смолчал:
— Аргх! Тупица!
— Как это у тебя получается? — полюбопытствовал Релвей. — Губы вроде не шевелятся…
— В морской пехоте научили.
Релвей повернулся к Блоку.
— Что стряслось, Вес?
Ого! Какая фамильярность!
— Да так, Дил, мелочь. Ты ведь занимаешься правозащитными шайками?
— В общем, да. В них трудновато внедриться. Как правило, в них сбиваются те, кто знавал друг друга еще в Кантарде.
Ничего удивительного, я тоже поддерживаю знакомство со своими собратьями по оружию. Мы частенько собираемся попить пивка, но нам и в голову не приходит устраивать разборки на улицах.
— Наиболее уязвимы большие группы, наподобие «Клича», — продолжал Релвей. — Слишком много народу, всех в лицо не запомнишь. Сам «Клич» организован по армейскому принципу. Маренго Норт-Энглиш пытается создать собственную армию. Они называют себя «вольными стрелками Теверли».
— Полковник Теверли тоже с ними? — удивился я. Мне довелось служить под его началом. Один из немногих офицеров, не чуравшихся простого солдата. Не скажу, чтоб мы были близко знакомы; во всяком случае, как он относится к не-людям, я понятия не имел. Там, в Кантарде, он ко всем относился одинаково.
— Человек убеждений, — хмыкнул Релвей. В глазах уника промелькнула тень. — Ты что, знаешь его?
— Воевали вместе, на островах. Он был ранен, и его отправили в тыл как раз перед тем, как венагеты на нас навалились. Если правильно помню, в госпитале ему отрезали ногу. Хороший был командир.
— Ты здесь из-за него?
— Нет. Я и не знал, что он в городе.
— Дил, — подал голос Блок, — мог ли «Клич» удариться в рэкет? Чтобы пополнить свою казну?
Релвей нахмурился.
— Неужто поймал с поличным, Гаррет?
— Если бы… У меня есть клиент. Макс Вейдер. Пивной король.
Релвей кивнул. Похоже, мои отношения с Вейдером не были секретом ни для кого в Танфере.
— Его дочь Аликс утверждает, что кто-то из «Клича» наехал на ее братца Тая. Требовал долю прибыли. Вообще-то на «Клич» не очень похоже. Но если им срочно понадобились деньги, они вполне могли придумать что-нибудь этакое.