Приключения историка

Яценко Андрей Викторович

Девочка, подумав, согласилась:

– Спасибо герр Дитер, я воспользуюсь вашим советом и прогуляюсь через лес. Надеюсь, что бабушке понравится букет полевых цветов.

– Непременно понравится, – заверил герр Дитер и криво улыбнулся. – Уж мне поверь, я женщин хорошо знаю.

Утта отправилась по дороге, которую ей посоветовал герр Дитер. Возможно, что она не столько послушалась совета, сколько испугалась взрослого мужчины и боялась идти c ним вместе в деревню к бабушке.

Подождав, пока девочка скроется из виду, герр Дитер побежал по дороге, что вела мимо зарослей колючего кустарника прямо к дому бабушки Утты.

Волк-оборотень

Конечно же, мужчина

прибежал к дому старушки раньше девочки. Входная дверь была заперта. Тогда он обошел вокруг одноэтажного деревянного дома под соломенной крышей и увидел, что окно, выходящее в сад, было открыто. Через него мужчина забрался в дом и, превратившись в волка-оборотня, набросился на старуху. Бизу' вонзился ей клыками в горло и не разжимал челюстей, пока старуха не затихла.

После чего волк-оборотень вновь превратился в человека и стал готовиться к встрече с девочкой. Сначала он сцедил кровь старухи в пустую бутыль, найденную в погребе. Затем распорол ножом одежду со следами крови и бросил ее под кровать. Из сарая взял топор и разрубил им тело старухи на куски. Из колодца принес воды и в камине на огне сварил в большом медном котле куски мяса. Когда мясо было уже почти готово, он добавил в кипящую воду крупнонарубленную зелень, которую сорвал на огороде позади дома. Немного подождал, и приготовленные куски разложил на блюде и поставил его на стол. Рядом он поставил и бутыль c кровью. Потом герр Дитер разделся и одежду бросил в комод, что стоял у изголовья кровати. Достал оттуда старухину белую ночную рубашку до пят и белый кружевной чепчик. Надел рубашку, натянул поглубже чепчик, лег в кровать и укрылся одеялом до подбородка.

«Бабушка»

Лес

В сосновом лесу, как и обещал герр Дитер, было прохладно. По сторонам дороги высились могучие корабельные сосны и сквозь их зеленую хвою, проникал неяркий солнечный свет. Звучал разноголосый щебет птиц, радующий слух. Отчетливо был слышен стук дятла. На большой поляне рядом с дорогой Утта увидела красивые цветы и нарвала огромный букет для бабушки. «Вот теперь уже можно идти в деревню, – решила она». Вдруг закуковала кукушка. «Кому-то она отмеряет года? – подумала Утта и стала считать – один, два, три, … тринадцать». У девочки почему-то защемило в груди и краски леса на мгновение потускнели. Утта встряхнула головой, отгоняя морок. Она помнит, что несет гостинцы бабушке.

Трапеза

И вот с корзинкой с гостинцами в одной руке и большим букетом в другой Утта подошла к дому бабушки. Он стоял на краю деревни и был так густо увит плющом, что издалека напоминал голову лешего c зеленой бородой до глаз и в светлой соломенной шапке. Пройдя во двор через калитку в изгороди из орешника, девочка остановилась у дубовой двери и постучала. Тук-тук-тук.

Из-за двери послышался грубый кашель.

– Кто там? – голос бабушки показался Утте незнакомым.

– Это я, Утта, – ответила девочка.

– Заходи, милая, – услышала она.

С каким-то безотчетным страхом переступила девочка через порог дома.

– Здравствуй, бабушка. Я принесла тебе гостинцы от мамы: булочек и молока, – сказала девочка, войдя в большую комнату, которая была и гостиной, и спальней.

– Поставь корзинку на стол, и поешь cама, милая. Там на столе есть мясо и вино, – предложила ей «бабушка».

Утта удивилась: «Ведь сегодня обычный день и даже не выходной». Все же девочка не стала отказываться от угощения и почувствовала себя как бы взрослой – она могла выпить вина. Она прошла по заунывно скрипящим половицам до стола, стоящего у окна справа от двери. «Странно, – подумала девочка, – полы ведь раньше не скрипели». Однако, сразу забыла об этой мысли

и приступила к трапезе.

Пока она ела, из противоположного угла дома за ней внимательно наблюдала серая кошка с темными полосами. Наконец, кошка не выдержала и вслух возмутилась: «Вот негодяйка! Ест плоть своей бабушки и пьет ее кровь!» Занятая едой, Утта не обратила внимания на слова кошки. Зато «бабушка» схватила c полу свои деревянные башмаки и один за другим бросила их в кошку. Та взвизгнула, несколько раз дернулась и затем затихла.

Приготовление ко сну

Когда Утта насытилась и отодвинула от себя остатки еды, «бабушка» предложила ей: «Ты наверно устала c дороги. Раздевайся и ложись рядом со мной». И правда, Утта почувствовала себя усталой, у нее слегка поплыло перед глазами и зашумело в ушах. Вдруг она испытала такое сильное чувство опустошенности и одиночества, что удивилась: «Странно, я ведь у бабушки. Почему же я чувствую себя так одиноко?»

Она стала медленно раздеваться, стараясь сохранять равновесие. «Теперь понятно, – подумала девочка, – почему папа и дедушка качались на ровном месте после выпитого вина».

Сначала Утта сняла белый фартук и не могла сообразить, куда его положить. Какое-то умственное оцепенение охватило ее.

– А куда мне деть фартук бабушка? – спросила она растерянно.

– Брось его в огонь, он тебе больше не понадобится, – ответила, наблюдающая за ней, «бабушка».

Девочка подошла к камину. Алые языки пламени плясали на поленьях, которые иногда громко выстреливали яркими искрами. Она бросила фартук в огонь. Пламя на миг потускнело, а затем разгорелось ярче. Видимо, ткань более легкая добыча для огня, чем дерево.

Затем Утта сняла белый чепец, и ей на плечи упали белокурые волосы. Не зная, куда его положить, она спросила «бабушку»:

– А куда мне деть чепец?

– Брось его в огонь, он тебе больше не понадобится, – ответила «бабушка» и ее глаза хищно блеснули.

Девочка бросила чепец в огонь. Неизвестно откуда послышалось слабое стенание.

Дальше Утта сняла синюю кофту и снова не знала, куда ее положить.

– А куда мне деть кофту? – спросила она у «бабушки».

– Брось ее в огонь, она тебе больше не понадобится, – ответила «бабушка», сглотнув слюну и не отводя взгляд. Под ней протяжно скрипнула кровать.

Девочка бросила кофту в огонь. И ей почудился слабый и протяжный волчий вой.

Вот уже Утта сняла зеленую юбку и, держа ее в руках, спросила «бабушку»:

– А куда мне деть юбку?

– Брось её в огонь, она тебе больше не понадобится, – ответила «бабушка» не отрывая пристального взгляда от «внучки».

Девочка бросила и юбку в огонь.

Утта сняла белую нижнюю юбку и осталась стоять у камина в одних чулках.

– А куда мне ее деть? – спросила она.

– Брось её в огонь, она тебе больше не понадобится, – ответила «бабушка» и снова сглотнула слюну. В ее глазах блеснул темный огонь. Кровать на этот раз под ней тяжело заскрипела.

Девочка бросила нижнюю юбку в огонь.

Утта наклонилась, развязала подвязки и медленно стянула сначала правый чулок, а затем и левый.

– А куда мне деть чулки? – спросила она выпрямившись.

– Брось их в огонь, они тебе больше не понадобится, – ответила «бабушка».

Девочка бросила серые чулки в огонь.

– Ну, давай, ложись рядом со мной, – произнесла c нетерпением «бабушка».

Вдруг Утта услышала, как в деревне громко завыла собака. «Как по покойнику, – мелькнула у Утты мысль, и холодный озноб прошел по телу волной. – Надо скорее лечь под одеяло, прижаться к бабушке, чтобы быстрее согреться». Девочка подошла к кровати, стоящей у стены, легла под ватное стеганое одеяло и прижалась к «бабушке».