Приключения капитана Кузнецова
Шрифт:
– Так кто же подарил вам букет?
– спросила я просто для разговора, думая, почему же не приходит Розалина.
– Представьте себе - сам не пойму. Ребятишки или их учительница, не знаю. Пришли ко мне утром два постреленка: рыжий один, вроде меня, а другой с черными, как терн, глазенками. Так, лег по одиннадцать им. Стоят у двери штаба, командира спрашивают. Я вышел, а у них смелость, видно, вся израсходована - стоят и молчат. Потом рыжий осмелился.
– Товарищ майор!
– говорит.
– Вчера в вагоне один ваш летчик
– А как фамилия летчика?
– спрашиваю.
– Не знаю, - отвечает.
– А по званию кто?
– Да в вагоне свет был плохой, не разглядели, сколько звездочек на погонах. Я видел будто по четыре, а Сашка говорит - по три.
– Ну что же, - говорю, - букет оставьте, хозяина найду. Только пятидесяти рублей сейчас у меня нет.
А нам и не надо. Мы так, - ответил черномазый, и ребята ушли.
Вечером рассказал пилотам - смеются, а претензий на букет никто не предъявляет. Так и принес домой.
На экране телевизора зарябило море, потом вышла симпатичная девушка и объявила, что будут показывать картину "Старик Хоттабыч". Поплыли титры, зазвучала увертюра. Но у меня перед глазами все стояли два мальчика с букетом.
Тут я почувствовала прикосновение щеки к моему плечу и только сейчас заметила, что Федор подсел ко мне вплотную. Почувствовав неловкость, попросила включить свет.
– Не хотите смотреть "Хоттабыча"?... Согласен. В кино лучше, - заспешил скороговоркой хозяин, включая свет.
– Тогда давайте выпьем по бокалу шампанского.
– Нет, подождем Лину. Да и Иван, наверное, скоро придет?,
– Для них тоже хватит. А то боюсь - заскучаете.
– С вами не скучно, - призналась я. И только когда заметила, что это ему польстило, - спохватилась, что сказала лишнее.
Федор опять сел рядом и, глядя мне прямо в глаза своими бездонными глазами, спросил.
– А при разводе с женой Иван мальчика возьмет к себе или об этом вы еще не говорили?..
– С какой женой?! Какого мальчика?!- почти вскрикнула я, и улыбающееся лицо с бездонными глазами закружилось и полетело в пропасть. Сильно застучало сердце.
Федор подал бокал шампанского, я выпила его залпом, не почувствовав вкуса.
– Успокойтесь и извините. Я думал вы знаете. Ведь вы - невеста… - оправдывался Федор.
Еще что-то говорил, но я не слышала. Было обидно, хотелось зарыдать, но глаза оставались сухими, их жгло огнем.
На улице я попросила Федора не провожать, оставить одну. До двенадцати часов бродила по тротуарам, в сквере, где-то сидела, плакала. А теперь, вот, пишу эти строки. Завтра воскресенье, но я не смогу его видеть. Разрыдаюсь, наговорю кучу упреков, глупостей… Слава богу, что в понедельник ехать
Воскресенье, 26 мая. Вежливый и предупредительный, зашел Федор на квартиру и пригласил в город. Мне надо было уйти от своих мыслей, забыть обиду и я согласилась. Ходили по улицам, заглядывали в магазины, сидели в парке. От бессонницы болит голова и все как в тумане. Хочу видеть Ивана и понять, как он мог обманывать, но встречи боюсь.
Знаю - скажу слово и тут же разрыдаюсь. Выдам себя с головой. Скорее бы уехать. Еще шесть часов, и я в поезде. Успокоюсь, подумаю, а там и поговорить можно, когда вернусь. А надо ли говорить?..
Среда, 5 июня. Вернулась из командировки и… о горе! Почему на меня повалились все несчастья? Кто отнимает у меня все, что дорого сердцу?!
Недавно потеряла отца… Иван помог несколько забыть горе, а сегодня узнала, что он разбился в тайге при очередном полете. Еще не зажила первая рана - появилась вторая! И какая из них больнее - трудно сказать… Кажется, больнее та, что свежее.
Не заходя домой прямо с чемоданом поспешила в штаб части, где служит Иван. Часовой требует пропуск… Прошу вызвать начальника, а оттуда запросы: откуда, кто такая?
– Я невеста капитана Кузнецова!
Из двери вышел незнакомый полковник: Козырнул и сухо: "В чем дело?".
– Меня очень волнует судьба капитана. Поймите меня, пожалуйста. Я только сейчас узнала…
– Трудновато понять, гражданочка, - отвечает холодно.
– Ведь майор Курбатов говорит, что вы его невеста.
– Неправда!..
– вскрикнула я, рыдая.
– Успокойтесь, прошу вас, - более вежливо проговорил полковник.
– Капитана разыскивали три дня. Поиски возглавлял майор Курбатов. Признаков катастрофы не обнаружено. Будем искать еще. Надеюсь на успех…
– Нет, не успокоюсь!..
– кажется крикнула я.
– Не за сердечными каплями пришла!.. Ваш товарищ погиб с машиной, а вы обсуждаете здесь, чья я невеста. Сейчас же посылайте в поиски!.. И не "жениха". Он постарается опять не найти. Не уйду отсюда, пока не найдете капитана!..
– закончила уже в кабинете.
Тут я свалилась на диван. Полковник до вечера звонил по телефону, говорил по радио: просил, требовал, приказывал. Когда совсем стемнело, он, уставший, не включая света, подсел ко мне.
– Так, дочурка!
– заговорил тепло и участливо.
– Утром улетаю на поиски с товарищами сам. Сделаю, что можно. А сейчас завезу вас на квартиру.
Четверг, 6 июня. Весь день сидела в штабе. Вечером откуда-то радировал полковник: "Сорок седьмого не нашел".
Дома плакать уже не могла: внутри все сгорело. Поздно вечером постучался в дверь и вошел Курбатов. Хотелось обругать и выгнать, но надежда услышать что-либо об Иване охладила гнев.
– Успокойтесь, Светлана, - начал он.
– Ведь наша жизнь летчиков всегда на волоске. Ничего не поделаешь… Профессия.