Приключения капитана Шпарина
Шрифт:
– Не в шахматы. В другие игры. И ты беспробудно пьянствовал, отмечал новый день рожденья и праздник.
– День рождения - понятно. А какой у нас был праздник? Праздник был...
Шпарин повернул голову к наряженной ёлке в углу комнаты.
– Да! Новый Год!
– приподнято сказала девушка.
– Весь мир в сентябре празднует наступление Нового Года.
– Пусть будет Новый Год. Почему бы и нет. А где подарок?
– А я?.. Я хороший подарок?
– Было ли ещё что-то необыкновенное?
– Время от времени
– Теперь понятно почему не слышно щебетанья птиц за окном, - пробормотал Шпарин.
– Она их распугала. А много интервью?
– Много, - довольно ответила девушка.
– Но недостаточно много.
– Никогда не думал, что буду давать интервью ведьме.
– Не одной, а трём. "Утренней", "Дневной" и "Ночной", и всё когда-нибудь случается в первый раз. Ты это недавно говорил.
– Кому говорил?
– изумился Шпарин.
Девушка уселась на него верхом и жарко задышала в ухо.
– Потом... Потом, после интервью, мы поговорим о парне с другой планеты, о том, почему он так хорошо ладит с женщинами, о казино, зачем ему так много денег, почему он таскает с собой наручники и о многом другом, о чём он не захотел рассказать.
– У того парня что-то случилось с головой после удара об воду, наговорил на себя, но он больше не против. Интервьюируйте.
– Конспективно?
– хихикнула девушка.
– Конспективна-а не получится. Будет долгое, углубленное, разнесенное по времени интервью.
– Ты сейчас какая "ведьма"? "Утренняя"? Не припомню остальных.
– День только начался, они к тебе придут снова. Все. До заката солнца и после заката. Не боишься? У-у-у...
Девушка обняла Шпарина за плечи и потрясла.
– Не боюсь. У колдующих девушек глаза другие. Черные и страшные. А у тебя похожи на цвет воды в озере, когда я шел ко дну. Тёмно-притёмно-презелёные.
– Ночью глаза станут ещё темнее. Не утони по-настоящему.
– Если вас будет чересчур много, могу и помереть.
– Мы этого не допустим, - проворковала девушка, мотая головой и водя длинными волосами по лицу Шпарина.
Шпарин растопил баньку, срубленую из сосновых бревен и, после получасового лежания на верхней полке парилки и охаживания себя березовым веником, побежал к речушке протекающей возле двухэтажного деревянного дома с островерхой крышей. Затем снова залез в баньку. И так несколько раз. В одну из коротких пробежек из баньки до речки он увидел на противоположном берегу бурого медведя и стаю волков. Медведь не торопясь скрылся в зарослях, волки уселись на желтой травке и с интересом, как показалось купальщику, посматривали в его сторону.
– Я не Маугли!
– останавливаясь, крикнул Шпарин.
– Обознались! А может и он. Я пока не решил.
Волки вскочили и дружно повыли. Самый крупный бросился
– Хорошо, что вы водку не пьёте. Знал бы ты, как мне хреново, братан! Не до тебя.
– Аву...у...у...
– широко открыв пасть, затянул волк, лизнул ладонь Шпарина, лязгнул зубами, повернулся и побежал к речке.
– Очуметь!
– поёжилась Марина, выглядывая из окна.
– Он ещё и с волками разговаривает. Ужас какой-то.
Через пару часов игры на контрастах, Шпарин пришел в себя и уселся за деревянный стол на первом этаже дома. Девушка подвинула к нему пустую тарелку, положила вилку справа от тарелки, нож слева, уселась рядом и сказала, подперев щеку рукой:
– Тебе повезло. Прыжок с четырехкилометровой высоты. Свободный полет. Озеро огромное, но узкое именно в том месте, где ты упал. Нужно было умудриться в него попасть.
– Я орел, - сказал Шпарин.
– Нет... сокол. Кто-то из них.
– И сердце здоровое, - продолжила Марина.
– Пьянство - трое суток. "Интервью" - трое суток. Баня - речка, баня - речка. Крепкое, здоровое, большущее сердце.
– Пока не жалуюсь. Но сердце у людей не бывает большим.
– У тебя большое. В нем хватает места для многих девушек. Давай поговорим о них и о нас. Пора и остановиться на ком-то.
– Дичь?
– спросил Шпарин, разглядывая горку тушкек на блюде.
– Вороны? Отлично прожаренные вороны. Ты бы лучше дятлов наловила. Теперь дятлы мои личные враги. Из-за одного такого "долбостука" из ихнего племени я и попал в плен. Взяли врасплох.
– Дичь! Рябчики. Настреляла пока ты принимал водные процедуры. На Новый Год ты постоянно требовал консервы и все норовил ими закусить, хотя стол ломился от всяческих вкусностей.
– Не скажу, что я... мм-м... полюбил консервы, - хрустя рябчиком, промычал Шпарин.
– Но с недавних пор они вошли в моё ежедневное меню. Когда их нет на столе, мне кажется, что я... мм... обделен.
Шпарин расправился с рябчиком и кивнул на короткоствольную винтовку с оптическим прицелом висящую на бревенчатой стене.
– Не слышал я выстрелов. Их и не будет слышно, если к стволу привинтить глушитель. У тебя есть глушитель?
– Откуда, милый? Ты свернул в сторону. Мы хотели поговорить о наших отношениях.
– Ты хорошая хозяйка, Марина. В тебе бездна талантов. Метко стреляешь. Профессионально. Все рябчики без голов. И также профессионально пилотируешь вертолёт.
– И также известная телеведущая. Отбоя нет от людей, желающих дать мне интервью, - настораживаясь, подчеркнула Марина.
– Это понятно. Теперь понятно. Меня ввели в заблуждение твоя боевая раскраска и отсутствие времени на просмотр телепередач. Только близкое общение раскрывает глаза пошире и обостряет чувства.