Приключения Кларенса Хантера
Шрифт:
Наверное, когда-то здесь был заводской цех: оборванные жгуты проводов разноцветными змеями торчали из разбитых станков. В углу медными зубами силовых шин ощерился искалеченный распределительный щит. Полустертые буквы на обшарпанной колонне гласили: «Пища богов». Неужели загробный мир выглядит именно так?
Что-то громко щелкнуло. Под потолком заморгали старинные люминесцентные лампы. Надрывно завизжала уцелевшая кранбалка. Хантер едва не укусил себя за палец: на разрисованном диковинными письменами подобии трона сидела
— Минутку, — прошептала она, и кранбалка под потолком сдвинулась с места, раскачивая трон.
— Кто ты? — громовой голос незнакомки многократно отразился от стен. — Зачем пришел ко мне?
— Кларенс Ханте… да как будто сама прочитать не можешь? На куртке написано.
Девица отложила мегафон и заговорила на удивление мелодичным голосом:
— Никак не пойму, зачем тебе понадобилось спускаться по леднику таким безумным способом?
Кларенс увидел себя в кокпите звездолета. Окутанный снежной пеленой, он мчался вниз, на белое плато между горных вершин.
Сердце ушло в пятки: переключатель компенсатора перегрузок стоял в положении «выключено». Хантер усмехнулся: значит, это все-таки ад и он разговаривает с потусторонним созданием. Теперь можно болтать, что хочешь. Хуже не будет.
— Не можешь понять? Тыква не шурупит? — ехидно сказал Кларенс.
— Нахал! Я тебе ноги оторву! — взъелась девица.
— Ты убьешь меня второй раз? На том свете? — Хантер презрительно сложил на груди руки.
Девица стушевалась и забормотала:
— Нет, это надо же, а? Как ты подвернулся мне под руку? Я должна исправить то, что натворила…
Она элегантно закинула ногу на ногу и продолжила более уверенно:
— Когда-то давно передо мной падали ниц. Считали то ли за демона, то ли за ангела. Так я жду ответа.
Почему бы и не поболтать? Не каждый день встречаешься со сверхсуществом.
— Я развлекаюсь после трудных экзаменов. Мне нравится одиночество, я люблю кататься по леднику. Успокаивает. Как мне к тебе обращаться?
Девица ухмыльнулась. Непостижимым образом это было понятно даже сквозь маску.
— Называй меня Анесия.
— Аннексия?
— Перестань ерничать. Можно чуть больше уважения? В конце концов, я все-таки для тебя что-то вроде богини. Доброй, разумеется.
Анесия качнула головой. Верх колпака описал дугу.
— А ты ничего, белобрысенький такой, худенький… Ростом, правда, не вышел, ну да ладно. Пойдем, потанцуем, что ли?
Прежде, чем Кларенс успел удивиться, Анесия встала со своего трона и вложила в его ладони теплые и влажные пальцы.
— Не надо корчить изумленную физиономию, — едко сказала она. — Я приняла наиболее удобный тебе облик. Думаю, ты сам это сообразил.
Держась за руки, они закружились в невиданном
Хантер попытался отвести взгляд от чувственных коралловых губ, маленького чуть вздернутого носа. Безуспешно. Сверхчеловеческая красота богини не отпускала, притягивала к себе, как черная дыра притягивает бессильный убежать от нее луч света. Сопротивление бесполезно.
Анесия приложила руку Хантера к своей щеке. Он ощутил ее шелковистую кожу без единой морщинки. Она провела его ладонью по небольшой упругой груди, прижалась к нему стройным податливым телом и вздрогнула, словно по ней пробежала электрическая искра.
Внезапно васильковые глаза полыхнули ослепительным пламенем, сжигая душу Хантера ледяным огнем. Обшарпанные бетонные стены раздвинулись, и его сознание слилось воедино с живительным разумом богини. Кларенс провалился в сверкающую бездну.
«Даже я совершаю ошибки… Тебе придется стереть эти ошибки. Вычистить их за мной». «Какой пафос» — вспыхнула на секунду последняя человеческая искра, прежде чем погаснуть под ураганом чуждого интеллекта. Хаос разнородных знаний выстроился в совершенный узор. В нем нашлось строго отведенное место каждой частичке, каждой незначительной детали мироздания.
Кларенс повис вне пространства и времени в потоках пульсирующей тьмы. Ласковыеприкосновения к самым потаенным уголкам разума не нарушали ощущения неземного блаженства. Наверное, то же самое чувствует модуль памяти, отдавая данные центральному процессору.
Когда же сияние померкло, стройная мозаика распалась, развалилась хаосом миллионов мельчайших осколков. Но в мгновение ока она собралась в новом порядке, доступном и понятном жалкому человеческому разуму.
Внезапно Хантер непостижимым образом очутился в центре городской площади. Вокруг высились старинные небоскребы из стекла и бетона. Откуда-то из-под земли выросли неприступные зеркальные стены, и площадь превратилась в лабиринт с мириадами отражений.
Кларенс улыбнулся, закрыл глаза, коснулся кончиками пальцев гладкой поверхности, и двинулся вперед, считая шаги.
Он брел, упираясь в многочисленные тупики, сворачивая в бесконечные проходы и постоянно какое-то чувство, ощущение бессмысленности мешало ему концентрироваться, сбивало с пути. Это бесило, но у Хантера было поистине железное терпение.
Словно робот, он переступал ногами, стараясь изо всех сил не сбиться со счета и не пропустить закоулок, который, он это точно знал, вел к свободе. В конце концов, ему удалось нащупать верный путь, и после нескольких поворотов под толстой подошвой хрустнули осколки. Кларенс вырвался из цепких объятий чужого разума и очнулся в разрушенном цехе.