Приключения Конан Дойла
Шрифт:
В “Подлесье” Дойл воплотил слова в дело, организовав стрелковый клуб. Он снабжал его членов оружием и амуницией, дважды в неделю проходили занятия по стрельбе, регулярно устраивались состязания, и победители получали призы. Ни чванства, ни бюрократизма, ни униформы, только широкополая шляпа с эмблемой. Дойл надеялся, что за пару лет в деревне не останется ни одного “возчика, ни одного крестьянина и мальчишки-подмастерья”, которые не сделались бы меткими стрелками, и что это благое начинание подхватят в соседних деревнях, и все мужчины в округе сделаются “потенциальными солдатами”. Вскоре в его клубе было уже триста членов, он послужил образцом для десятков подобных сообществ, возникших по всей стране и доказавших свою пользу в Первой мировой войне, — в
Двадцать первого января 1901 года в восемьдесят один год скончалась королева Виктория. Ее правление было самым долгим за всю историю британской монархии, а ее смерть повергла страну в траур и положила конец эпохе, исполненной уверенности и ощущения несокрушимости нации. При ней Британская империя стала сильнейшей индустриальной державой, существенно расширила свои пределы, так что в ней, как говорили, “никогда не заходит солнце”.
Каждый, кто владел пером, чувствовал, что должен отметить уход королевы, и после того, как Виктория упокоилась в Виндзоре подле супруга принца Альберта, Конан Дойл опубликовал в “Нью-Йорк уорлд” проникновенные прощальные слова: “Великая Мать ушла от нас по печальной дороге, ведущей к темным вратам…”
Общественная поддержка войны в ЮАР быстро шла на убыль. Предполагалось, что падение Блумфонтейна и захват Претории положат конец военным действиям, но свободолюбивые буры не желали сдаваться, вели партизанскую войну, взрывали поезда и нападали из засады на колонны британских войск. Британцы привыкли к большим сражениям на открытой местности, а буры действовали быстро, внезапно, атаковали и тут же скрывались.
Чтобы справиться с бурскими партизанами, лорд Китченер, назначенный главнокомандующим вскоре после “выборов в хаки”, существенно изменил военную стратегию. Повсюду стали строить блокпосты, ограничивая маневры партизанских отрядов, сформировали новые подразделения легкой кавалерии. В марте 1901 года Китченер перешел к тактике “выжженной земли”: британцы угоняли у буров скот, сжигали посевы и фермы, отравляли колодцы и сгоняли мирное население в “концентрационные лагеря” — термин, мало украсивший английский язык. Условия в лагерях были тяжелые, люди плохо питались, болели, многие умирали, особенно дети. (Дойл занимал непримиримую позицию: в письме в “Таймс” он предположил, что если перед каждым составом пускать вагон с “непокорными” бурами, то, возможно, их товарищи и передумают взрывать поезда.)
Чем дальше, тем больше увеличивались расходы и росли потери, газеты, особенно иностранные, все более резко писали о методах Китченера и ужасах концентрационных лагерей. Британцев обвиняли в зверствах, изнасилованиях и пытках. Нация наконец усомнилась в своей правоте и стала все больше прислушиваться к тем, кто выступал против войны. У.Т. Стед, редактор “Ревью оф ревьюз”, писал: “День и ночь британцы творят ад на земле Южной Африки, и мы знаем, что каждый вечер заходящее солнце освещает все более страшные картины разрушения, оставленные войсками, идущими под королевским флагом”. Стед был исключительно влиятельной фигурой, одним из ведущих журналистов-правозащитников своего времени, который прославился в 1885 году, когда в “Пэлл-Мэлл газетт” вышла серия его статей о детской проституции и торговле женщинами.
Конан Дойл был возмущен антивоенной позицией Стеда и писал матери: “Он клевещет на наших солдат самым бесчестным образом”. Дойл не сомневался, что обвинения Стеда лживы: “Он говорит, например, что число женщин, изнасилованных нашими солдатами, не поддается счету. Так вот, за всю кампанию не было ни одного изнасилования. В противном случае насильника пристрелили бы на месте, о чем отлично знают и буры, и британцы”. В другом письме он настаивает, что поведение британских войск “было замечательным, поразительно достойным”.
Но Дойл был в меньшинстве, которое к тому же все сокращалось. Видные политики, включая Ллойд Джорджа, вошли в комитет “Остановим войну!”, многие ирландские националисты симпатизировали бурам, видя в них еще один народ, притесняемый британским
В январе 1902 года бурский генерал Я.Х. Смэтс, ставший в дальнейшем премьер-министром Южно-Африканского Союза, опубликовал доклад, обвинявший Китченера в “невероятно варварской жестокости, попрании всех международных правил ведения современной войны… Базовый принцип лорда Китченера — победить любой ценой, но не в сражениях против вооруженных войск, а перекладывая бремя войны на беззащитных женщин и детей”.
Конан Дойла очень тревожило растущее недовольство этой войной, и он решил сам защитить своих соотечественников. “По какой-то причине, будь то высокомерие или безразличие, но британцы очень вяло отстаивают свои позиции перед миром. Ввиду того что наши политики и солдаты регулярно подвергаются нападкам и клевете, наш долг — защитить честь нации, изложив миру все факты”. Подстегиваемый патриотизмом и негодованием, он утверждал, что всего за девять дней (9–17 января 1902) написал более 60 000 слов — брошюру “Причины и ход войны в Южной Африке”, однако в реальности на эту работу у него ушел месяц. То был прямой призыв к общественному мнению, издание продавали в Англии за шесть пенсов, а в Европе оно распространялось бесплатно, благодаря фонду, организованному газетой “Таймс”. Дойл называл брюшюру “вторжением в дипломатию” и писал матери: “Как видите, ваш сын в одиночку пытается изменить общественное мнение”.
Дойл последовательно опровергал все обвинения против Британии. Он доказывал несостоятельность обвинений против солдат в жестокости, изнасилованиях и грабежах, но ему было очень нелегко доказать, что концлагеря были просто лагерями беженцев, созданными, чтобы лишенное крова мирное население нашло там укрытие, и что лучше им было жить в этих лагерях, чем погибать от голода и болезней под открытым небом. Он признал, что смертность там была высока, однако утверждал, что причиной явились болезни, а не дурное обращение; настаивал, что если бы не “природный инстинкт”, из-за которого женщины цеплялись за своих детей, вместо того чтобы поместить их в карантин, то смертность была бы куда ниже; напрочь отрицал, что британцы использовали пули, запрещенные международным правом. (Впоследствии ему пришлось признать, что он ошибался.) Он обвинял буров, что это они совершенно игнорировали “принятые правила ведения войны”, и удивлялся, что, учитывая их подлую тактику, пытки и массовые казни, британцы не вели себя в ответ так же жестоко.
Противники войны сочли, что это уж слишком. Джон М. Робертсон, член “Этического общества”, уверенный, что Британия вела несправедливую войну, выпустил памфлет “Буры сражаются за свободу”, где прямо обвинил Конан Дойла в ложном толковании фактов, назвал его “дилетантом” и “опасным человеком”, чье мнение базируется на доказательствах, “пригодных в комической оперетте”. Брошюру Дойла он советовал “без лишних слов выкинуть в мусорный ящик”, а его историю войны назвал “самым бесполезным, легковесным и вводящим в заблуждение описанием важного международного события, какое только было опубликовано в наше время”.
Несмотря на это, “Причины и ход войны в Южной Африке” были в общем и целом приняты хорошо: 300 000 экземпляров разошлись в Британии за несколько месяцев, и, что более важно, переводы ее на иностранные языки помогли сгладить мнение за рубежом. Дойл отослал свою книгу бурским офицерам, интернированным в лагеря на острове Святой Елены и на Кипре. “Тон континентальной прессы изменился довольно быстро и довольно явно. Возможно, это было совпадение, но все равно приятное. Однако же в том, что касается ведущих изданий, говорить о совпадении нельзя — все они цитировали факты и аргументы, изложенные в моей брошюре, так что именно она изменила антибританские настроения”.