Приключения либроманта 2
Шрифт:
— Готово, Хозяин, — протянул мне Гоша самоклеющуюся бирку и несколько марок Эльдорадо в целлофановом пакете.
— Гоша, как думаешь, сколько нужно марок приклеить, чтобы посылка дошла до адресата? — вертел я в руках миниатюрные шедевры магического и изобразительного искусства.
— А фиг его знает, — смешно поморщил домовёнок нос, — На посылку с котом мы долларовую марку клеили. Да и Борисыч его обратно за такую же цену прислал. А с этим, — кивнул Гоша на лежащего в мешке Генриха Михайловича, — Я не знаю, как быть. Наклей с десяток самых дорогих,
— Одной… за пять долларов… хватит, — прохрипел из мешка очнувшийся «потеряшка».
— Как скажете, — вжикнул я молнией, застёгивая спальник. Потом быстренько приклеил на него бирку с адресом Разумова и пятидолларовую марку, на которой была нарисована карта страны Эльдорадо со столицей Нирвана, — Гоша, придержи дверь, а то путешественник домой торопится.
Мешок оторвался от пола, развернулся подобно стрелке компаса по направлению к двери, и поплыл по воздуху в сторону выхода, набирая скорость и высоту.
— Чего это ты его так быстро эвакуировал? — поинтересовался домовой, когда мешок вылетел из дверей гаража и растаял в ночной темноте, — А поболтать с земляком?
— А зачем он здесь нужен? — посмотрел я на мелкого. — Я, конечно, понимаю, что Генрих Михайлович не сумасшедший, но ведь он не просто так в психушку попал. А поговорить я и с тобой могу, не так ли?
Дома, когда я немного успокоился и выдохнул, после визита к Тухманову, Гоша потребовал от меня рассказ о посещении дачи в Абрамцево.
Как-никак, место легендарное. Сколько там музыки записано для пластинок, выходящих миллионными тиражами. А рассказывать-то мне особо и нечего. Точнее, рассказать-то есть чего, но вот сама студия…
— Гоша, похоже Тухманов реально гений. Посмотрел я, на каком дерьме он музыку записывает. Кошмар и ужас! Прикинь, у него там стоит восьмиканальная портастудия.
— И что? — не понял меня миньон.
— Гоша… — укоризненно протянул я, — Она записывает звук НА КАССЕТУ!!
Похоже, с интонацией я немного перестарался. Домовёнок даже голову в плечи втянул. Ещё бы… Я так рявкнул от полноты чувств, что у самого горло засвербило.
Нет, в жизни всякое бывает. Допустим, я сейчас запросто могу очень доходный бизнес организовать, записывая музыку на кассеты. Кассеты, записанные «с диска», в этом времени всегда в цене. Разницу между записью с оригинала или с третьей — четвёртой копии только глухой не услышит. Но мне даже в страшном сне невозможно представить обратное. А именно — запись диска с кассеты.
Запись с кассеты на виниловый диск! Не, я сейчас с ума сойду!
Это… Это даже не знаю, с чем сравнить. Всё моё естество звукорежиссёра и композитора просто бунтует от такой профанации работы со звуком.
— Да что такого-то? Я тут в интернете вычитал, что за дисками Тухманова люди в очереди вставали, а спекулянты их в три — четыре цены продавали.
— Э-э, ну как бы мне тебе объяснить, что на кассету приличную музыку в студии не запишешь?
— Ага, а сам-то до сих пор на чём ездишь?
— В смысле?
— Да, забей. Просто тут один домовой — мажор в гости заглядывал. У его Хозяина Волга. Так он весь из себя та-а-акой важный был, — огорчённо махнул мохнатой лапкой домовой.
— Гоша, не сыпь мне соль на раны. У самого руки чешутся, но сам же видишь, недосуг.
— Можно ЗИМ купить, или Хорьх, тридцать восьмого года, я его в объявлениях нашёл, — минорно продолжил миньон, словно он меня не слышит, — Вот бы мы ему нос утёрли. Волга же тебе не нравится?
— Какие на фиг машины? — взвился я, — Мне песни нужно подготовить. Тухманов сказал, что если в середине октября на запись не попадём, то к передаче «Песня года» нас не пропустят. У них эфир пятого ноября. Мне студия нужна. Это для Тухманова я «рыбу» наскоро набросал, а для народа надо на совесть всё записывать. Это же нетленка. На века.
— Значит так и будет нас тот фраер гнобить. Слушай, а может быть ты всё-таки купишь себе Волгу?
Тот наш разговор с домовёнком возможно так бы и пропал втуне, если бы этим же вечером у него не произошло неожиданное продолжение.
— Джон, привет, — услышал я знакомый голос, когда отходил от окошечка бензозаправки, пряча сдачу в карман, — Надо же, я думал, как тебя найти, а ты вот он.
Ну, да. Чуток лоханулся я, где-то выгрузив текст из которого я бензин достаю. Видимо, пока с умалишённым в гараже возился, и из багажника всё необходимое вытаскивал, и его выложил. Опомнился, когда лампа загорелась.
— Здорово, Санчес, — поприветствовал я друга, — Чего искал-то?
— У меня хорошие новости.
— Говори, раз хорошие, — кивнул я ему, закручивая крышку бензобака.
— Мы с отцом вчера под вяленую чехонь с пивом посидели. Короче, в нашем ДК нам помещение под студию выделят, а батя попробует узнать, можно ли ещё аппаратуру какую ещё выбить. Но это уже в понедельник только.
— Это какая ещё аппаратура вам понадобилась? — покосился я на друга.
Как по мне, так имеющийся у них «Биг» для их уровня самое то. Такой комплект не каждая филармония имеет.
— Э-э, тут видишь, какое дело. Я отцу сказал, что если студия в ДК будет, то к нам артисты известные могут приехать. Помнишь, ты сам про это как-то говорил?
— Ну, допустим, интересовались у меня возможностью записи. Если что, то у меня пока только с «Лейся песня» был разговор, и то такой, на дальнюю перспективу.
— Я бате это же и рассказал, а он тут же сообразил, что раз они приедут, то чтобы им и не выступить у нас.
— Фантазёры вы. И ты, и отец. На студии, между прочим, работать приходится. Представь, ты целый день записываешься, а вечером ещё концерт давать. Хотя, может и согласится кто-нибудь. Не пойму только, тебе-то какой от всего этого прок?