Приключения либроманта 2
Шрифт:
— Для горьковских красавиц всё, что угодно, — повернулся я к двум симпатичным девушкам, одна из которых, более стройная и высокая брюнетка, протянула мне ручку и мою пластинку, — Как подписать? На память Любе и Вере?
Я протянул руку к диску, который почему-то слабо уколол меня током.
— А как Вы догадались, что мы из Горького? — спросила темноволосая девушка, отдав мне шариковую ручку, — Да и имена мы свои вам не называли, — переглянулись подружки.
— Девушки, я музыкант, и со слухом у меня всё хорошо. Так что горьковский говор я всегда узнаю, — утёр я пальцем предательски выступившую слезинку в уголке своего глаза,
— А так и подпишите: Любе и Вере на память, — переглянувшись с подружкой, заявила брюнетка.
— Как-то некрасиво получается, — почесал я затылок и начал шлепать себя по карман в поисках хоть какого-то клочка бумаги, — Вас двое, а автограф один.
На помощь пришёл Саня, который пихнул меня в бок и протянул карманный календарик.
— Теперь, вроде, справедливо, — отдал я подписанный картонный прямоугольник той, что пониже, а пластинку её подруге, и снова почувствовал слабый удар током, — Проходите в зал, красавицы. Сейчас второе отделение начнётся, — под трель звонка проводил я взглядом направившихся в зал подружек.
Откуда удары током? Откуда я знаю девушек?
Насчёт электричества могу только догадываться, а про девушек… Вы бы узнали свою маму, даже если б видели её только на фотографиях? Вот и я узнал свою вместе с её подружкой, которая была свидетельницей на свадьбе моих родителей.
План, составленный для Политбюро двумя компьютерами, претендующими на звание Искусственного Интеллекта, пришлось пару раз серьёзно редактировать. Сначала я потребовал убрать из него все сложные выражения и словечки из будущего. Иначе, в качестве дополнения, потребовалось бы писать приложение, по своему размеру как бы не большее, чем составленная ими инструкция.
Следующая правка носила стилистический характер.
В стране засилье коммунистов и бюрократов. Они создали свой, особый канцелярский язык, и что-то иное, выраженное простыми человеческими словами, подсознательно будет ими отторгаться. Значит, разговаривать с руководящей верхушкой нужно на том языке, который они считают своим и который они понимают.
В результате получился скучный документ рекомендательного характера на двадцать страниц, читая который я едва не вывихнул себе челюсть, отчаянно зевая. Тем не менее, я смог себя заставить перечитать письмо дважды, пытаясь вычленить суть из того потока канцелярщины, что в итоге получилась.
Как я уже говорил, излишним знанием истории я не страдаю, как, впрочем, и не особо ей увлекались мои бывшие одноклассники. Насколько я помню, из всего нашего класса одна лишь Людка Туманова сдавала на ЕГЭ историю. Так что для меня было открытием, что при Сталине в СССР в больших количествах существовали артели и кооперативы, которые делали кучу полезных вещей, порой достаточно сложных в изготовлении, неплохо дополняя неповоротливые государственные заводы и фабрики, а созданный Лениным НЭП просуществовал целых восемь лет, вытащив страну из голода и сделав рубль конвертируемой валютой. Впрочем, инструкция по оздоровлению экономики страны, подготовленная суперкомпьютерами, предусматривала несколько этапов. Лет через десять должно будет получиться что-то между шведским социализмом и моделью китайской экономики. Более точно я, пожалуй, не готов сказать,
Компы, как я понял, отлично приспособлены к тому, чтобы работать в паре. Кракоша без зазрения совести собирает всю информацию, до которой может дотянуться, а Ганя в состоянии оперативно перерабатывать огромные массивы информации.
Не готов сказать, что со страной произойдёт, если коммунисты прислушаются к мнению моих компьютеров, но с войной я на всякий случай подстраховался. Думаю, пары — тройки случаев миру хватит, чтобы человечество возненавидело милитаризм и милитаристов, в частности. Если история ещё не начала меняться, то первыми на грабли наступит Ирак, а там посмотрим, состоится ли Фолклендская война, или вторжение американцев в Гренаду. Для моих компьютеров и спутников не «своих и чужих». Кто развяжет войну, тому они и отключат электричество.
Признаюсь, я сначала не поверил, что небольшие, с виду, спутники способны поглотить такое количество энергии. Оказывается, всё познаётся в сравнении.
Мы, люди, отчего-то считаем себя венцом эволюции, хотя всего лишь научились использовать жалкие крохи энергии. На самом деле нам просто не хватает воображения, чтобы представить себе расу, свободно оперирующую иными величинами, сопоставимыми с энергией того же Солнца, кстати, звезды очень небольшого размера, по сути своей являющейся жёлтым карликом. Этакий карликовый термоядерный реактор, чья масса составляет 99,86 % от суммарной массы всей нашей Солнечной системы.
Короче, Ганя мне откровенно дала понять, что в масштабах той же Вселенной всё наше человечество — величина настолько ничтожно малая, что её смешно принимать в расчёт.
Пришлось сходить за молотком, и при помощи наглядного пособия объяснить зарвавшейся дуре, как ничтожно маленькая величина, в одного человека размером, может начать расходовать доступные ему крохи энергии, настучав кое-кому по процессорам.
Непостижимо быструю трель слов мне перевёл Гоша. Суть свелась к тому, что Ганя дико извиняется и только что принесла мне восьмизначный код верности, утверждая при этом, что большего индекса верности у неё не предусмотрено.
Вот так-то лучше…
Поручил Гоше отправку писем, а сам сижу и думаю…
Спрашивается, зачем мне все эти танцы с бубном и суета? Если разобраться, то до СССР мне особого дела нет. Родился я уже после его развала. Втираемыми пропагандой ценностями строителя коммунизма так и не проникся, да собственно я и не вижу вокруг себя тех, кто в него верит, в этот коммунизм. Самое смешное, что если сбудутся предсказания Гани, то как раз коммунисты и комсомольцы составят большую часть руководителей будущих кооператоров. Это сейчас предприимчивым людям некуда деваться, кроме как в партию идти. Иначе ни карьеру не сделать, ни руководителем не стать, даже если ты семи пядей во лбу.
За Державу, конечно же, обидно. Как и любой нормальный человек, я хочу жить в свободной и богатой стране, которой можно гордиться. Свободой в СССР не пахнет, богатством особым тоже. Поводов для гордости опять же не слишком много. Победа в войне и полёт Гагарина — дела давно минувших дней. Невозможно десятилетиями радоваться одному и тому же. Может Олимпиада теперь народу дух подымет. В прошлой Истории её многие страны бойкотировали из-за Афгана. Оттого и не пойми что получилось.
— Хозяин, готово, — веером раскинул Гоша приготовленную пачку писем, — Отправляем?