Приключения маленького тракториста
Шрифт:
Алешка перепахивал под яровое большой, расположенный у леса, участок. В кабинку гусеничной машины врывался весенний ветерок, в круглое зеркальце было видно, как сзади переворачиваются черные земляные ремни, и всем своим существом Алешка прислушивался к ровно работающему двигателю. Все это было для него привычным, он не впервые пахал на тракторе. Но то, что было до этого, казалось простой забавой, чем-то несерьезным. Теперь он не мальчишка у руля машины, а тракторист, который отвечает за каждый ее винтик и за каждую вспаханную борозду. Впервые он ощутил неразрывную связь между своей работой и жизнью других людей. Он был горд, что своим трудом он выращивает для людей хлеб. И сам себе в эту минуту
В полдень Форсистов сменил Алешку. Алешка направился домой, чтобы отдохнуть, но, не пройдя и ста шагов, остановился и прислушался к гулу мотора. Своим чутким ухом он уловил какой-то неестественный звук, словно двигатель работал с перегрузкой, и вернулся в поле. Харитон притормозил.
— Ты чего?
— Что-то неладное с машиной.
— Тянет хорошо.
— Больно сильно подтянул гайку натяжного винта.
Алешка осмотрел гусеницу. Так и есть — перестарался кудрявый. Он ослабил гайку, вместе с Форсистовым сделал два загона, но, выйдя из машины, не пошел домой, а прилег у куста, расстелив на земле свой ватник. Только сейчас Алешка подумал о том, что Форсистов хотя и старший тракторист, а машину знает не очень-то хорошо. Долго ли вывести из строя двигатель. И, думая об этом, он твердо решил не отходить от своего напарника, пока тот полностью не освоится с новой машиной. Алешка лежал на земле, смотрел в голубое небо, где плыли, как всегда погожей весной, редкие белые облака, и думал. Ну что ж, если надо, он будет жить и в поле. Ведь случись что с машиной, он, Алешка, окажется не у дел, сразу станет ненужным человеком. И он не обижался на несправедливость судьбы. Конечно, он лучше Харитона Дорофеевича знает трактор, но старшим трактористом пусть будет Харитон Дорофеевич. Главное, — чтобы исправно шла работа.
Алешка поднялся и двинулся вдоль борозды. Форсистов пахал неплохо, но местами задевал подзол. Так нельзя! Там, где вывернут подзол, хлеб не будет расти. Об этом дядя Пуд не раз говорил. Алешка побежал рядом и крикнул в окошечко Харитону:
— Подзол! На выемках надо помельче.
— Забороним, не увидят.
Алешка отстал и направился снова к кустам. Конечно, после бороньбы подзол, может, и не заметят. Но все равно хлеба там не жди. Нельзя так пахать. А еще могут сказать, что это он сделал, мальчишка, который ничего не понимает в земле. Значит, надо и за машиной и за пахотой в оба смотреть. Ну ничего! Не нарочно же Харитон Дорофеевич вывернул подошву.
Но лежать под кустом Алешке вскоре надоело, и он забрался в кабину. В конце концов не все ли равно, где ничего не делать — на поляне у леска или в машине? В машине даже лучше. Мягкое сидение, можно откинуться на спинку, покачивает — хоть спи! А чуть что закапризничает мотор, он тут как тут. Только до сна ли Алешке, когда перед ним рычаги управления, педали, щиток и бежит, бежит под радиатор земля.
— Харитон Дорофеевич, вот есть целые заводы-автоматы. А почему не выдумают трактор-автомат?
— Скажешь тоже! А как же поворачивать он будет? Или, скажем, идет он, а впереди камень.
— Ну и что же! — ничуть не смущаясь отвечает Алешка. — Для поворота можно сделать такое устройство — прошел километр или сколько нужно, оно сработало, вот и поворот. А чтобы на камень не наехать, локатор такой придумать. Где камень, — там в сторону, и в обход.
— А нам, трактористам, что делать тогда?
— Будем наладчиками. Дадут тебе пять тракторов — ходи проверяй, как они работают, да налаживай автоматы. Тогда тракторист не иначе, как техником должен быть.
Неожиданно Алешка увидел, что Форсистов опять вывернул подзол. Да что это он
— Домой? — Харитон был не прочь, чтобы рядом сидел Алешка. Мозговитый парень, хорошо знает трактор. Спокойнее с ним.
— Жарко в кабинке.
— А ты садись на плуг.
— И то думаю.
Алешка уселся в неудобное железное седло огромного пятикорпусного плуга и стал регулировать глубину вспашки. Он вспомнил Шугая. Тракторист должен быть механиком земли, а вот его Шугай не принял бы к себе, будь он хоть ее инженером.
На повороте, у самой дороги, которая вела в деревню, Форсистов остановил машину. Алешка спрыгнул на землю. Что стряслось? Но, оказывается, все в порядке. Просто Харитону надо в правление колхоза, чтобы договориться, где пахать завтра.
— А с трактором как быть, Харитон Дорофеевич?
— Постоит часок-другой, беда не велика.
— Я поработаю.
— А вдруг задержусь?
— Ничего, я не устал.
И Алешка снова в кабинке. Он ведет вдоль борозды трактор и видит в зеркальце Харитона, идущего неторопливым шагом в деревню.
Прошел час, другой, третий, — Харитон не возвращался. Алешка продолжал работать. Какой уже гектар идет? За свою смену семь, да за Харитона — третий! Неплохая выработка. Хотелось, чтобы старший тракторист задержался в правлении, ну хотя бы еще на полчаса. Тогда за день будет десять гектаров. Такая выработка даже у Шугая не часто бывала. Вбт так Алешка! Догнал знатного тракториста области! Но что это такое? Вдалеке толпится народ. И милиционер там! Красный околыш на солнце так и играет.
Алешка остановил машину, встал на гусеницу и прикрылся ладонью от слепящего солнца. Идет толпа, а в толпе милиционер. И вдруг Алешка рассмеялся. Так это же ребята! А один напялил милицейскую фуражку. Наверное, отцовскую или брата. И сразу догадался, что ребята идут не куда-нибудь в лес— ведь весной ни ягод ни грибов, — а к нему. Посмотреть, как он работает на тракторе, ну и прокатиться в кабинке. Да и как не догадаться? Давно ли сам был таким же? Алешка приосанился, напустил на себя подобающий для взрослого тракториста вид и, словно он никого не заметил, продолжал пахоту.
Ребята подошли к полю и расселись у канавы. Алешка один раз проехал мимо, не обращая на них внимания, проехал другой, но в третий не выдержал, остановился напротив ватаги и спросил с той же легкой ухмылкой, с какой обычно взрослые спрашивают ребят:
— Покататься охота?
— Охота! — наперебой ответили мальчишки. — Прокатишь?
Алешка взял концы и не спеша вытер руки… Никого из ребят он не знал, но мог точно сказать, что среди пришельцев многие семиклассники. Это было приятно и опасно. Еще учуят, что ему всего-то пятнадцать! Этих не так-то легко обмануть. И Алешка, которому очень хотелось запросто подсесть к ребятам, поговорить с ними о рыбалке, о всякой всячине и как-то прощупать, с кем в деревне он может дружить, — одним словом, вместо того, чтобы быть самим собой, несколько свысока оглядел ребят и спросил басовитым, срывающимся голосом:
— Только и всего, что покататься? А научиться управлять никто не хочет?
— Хотим, хотим, — снова наперебой ответили ребята.
— Тогда другое дело.
Он старался отгадать, — кто тут вожак? Вот этот, в милицейской фуражке? Нет! Длинный, похожий на Кольку Лопату? Вряд ли. Может быть, веснущатый, с торчащими волосами? А вернее, вот он вожак — в кепке! Смотрит прищурившись, испытующе, словно хочет сказать: «А мы еще увидим, что ты за парень сам!» Алешка улыбнулся. И он посмотрит, что за парень этот вожак! Ни слова не говоря, Алешка перепрыгнул через канаву и подошел к стоявшей неподалеку бочке с горючим. Назад он вернулся с порожним ведром и спросил главаря: