Приключения маленькой птички
Шрифт:
Ладно, хватит раскисать, не дай Цирбис, если мои сестры прознают о моих глупых
фантазиях, о мужчинах, ведь засмеют же. Вон над Сальсой сколько потешались, что она
вздумала влюбиться, да еще и за своим Вориком в его керст ушла. А я получается не в
одного, а в нескольких, что ли? Или это не любовь? А какая она, ну так чтобы хотелось и
дальше встречаться? Ой, ладно какая разница, вот вернусь домой, там и подумаю.
Попыталась потрясти головой, чтобы не думать о глупостях,
получилось. Моя голова словно взорвалась от боли, и я не сдержала стона.
Тут же ощутила чьи-то руки и крепкие объятия. Мой нос уткнулся в чью-то грудь и меня
окружил знакомый приятный аромат. Но задуматься о том, что все это значит не
получалось, боль была слишком сильной и все мои силы уходили на то, чтобы хоть как-то
попытаться с ней справиться и вообще открыть глаза. Еще и тошнить начало, я открыла
рот и часто задышала, пытаясь прогнать тошноту. Кстати аромат незнакомца, тоже
помогал справиться с тошнотой.
– Оли, Оли, ты как?
"О Цирбис, вот только трясти меня не нужно!"
Было бы здорово, если бы я эту фразу могла вслух сказать, вместо этого, получилось лишь
сдавленно застонат, так как неповоротливый язык присох к моему небу.
Сильные руки, осторожно переложили меня на спину. Я опять застонала, так как голова
взорвалась от очередного приступа боли.
Тысячи хаодов! Когда же меня оставят в покое!?
– Оли, девочка моя, скажи хоть слово, пожалуйста.... Ты же, наверное, пить хочешь,...
да?
В голосе было столько тревоги и участливости, что я подумала и решила больше не
злиться на незнакомца. Все-таки он не может меня услышать, а как я не пыталась, не
могла и слова сказать, получается лишь какой-то невразумительный стон издавать.
Владелец голоса куда-то исчез. И меня почему-то это очень сильно расстроило. Но боль
в голове хотя бы притупилась. Уже хорошо.
– Оли, я принес тебе попить, будешь?
О, зря он это, если я сейчас глотну воды, меня, скорее всего, стошнит. Попыталась
возразить, но ничего не вышло, опять какое-то невразумительное блеяние.
Да что со мной такое!? Почему даже язык мне не подчиняется!?
Обладатель заботливых рук и приятного запаха, осторожно приподнял мою голову, и
надавив на мою челюсть приоткрыл рот. В мое горло потекла прохладная жидкость, и я
автоматически начала глотать.
Естественно, как и ожидалось, мой желудок воспротивился и тут же начал выдавливать
воду, вместе со вчерашней уткой обратно.
Хотелось злорадно сказать незнакомцу "Я же говорила!". Если бы не было так плохо!
– Так, это плохо, очень плохо...
Произнес голос.
Мне же только и
головной боли и боли во всем теле еще и прибавилась боль в желудке, и мерзкий
привкус во рту.
– Ладно, давай попробуем тебя помыть, вдруг поможет.
Я вспомнила вчерашний душ. И мне стало еще хуже. Если он сейчас опять меня под
холодную воду засунет, я точно окочурюсь. Хотелось по возмущаться, остановить
коновала с приятным запахом и заботливыми руками, но ничего не получалось.
Он с легкостью поднял меня на руки и куда-то понес. Видимо в душевую.
Попыталась по громче застонать, чтобы остановить ретивого целителя, но в ответ лишь
услышала его заботливое: "Подожди девочка, моя, сейчас, сейчас, тебе наверняка станет
легче".
От этих слов, я опять застонала, но уже от безысходности, предвидя, холодную пытку,
моей несчастной тушки.
О, Великий Цирбис! Если я все же очнусь, то обязательно устрою самый холодный душ
моему заботливому "целителю". Пусть поймет, что это такое. ГАД!!!!
Когда первые струи упали на мою глупую голову, и я ощутила холодный озноб, то
видимо мироздание сжалилось надо мной, и я все-таки смогла потерять сознание.
***
ЭйрСхель смотрел на девушку в своих руках и понимал, что, кажется, сейчас у него
впервые за две тысячи лет начнется самая настоящая истерика.
Холодная вода только усугубила ее состояние. Он выключил воду, трясущимися руками
и, завернув Оли в теплое полотенце, вышел из комнаты, и потеряно сел на кровать,
прижав ее к себе.
Он пытался успокоиться и думать в верном направлении, но паника захватывала его все
сильнее и сильнее, его паре становилось только хуже.
ЭйрСхелю стало страшно. Он никогда не знал этого чувства. Сейчас он понял что боится.
Это чувство настолько сильно захватило его, что у него не получалось даже встать с
кровати. За свои долгие годы жизни, он боялся только в далеком детстве. И боялся он
умереть от болезни, но этот страх давно уже прошел. И он вообще забыл, что это такое.
В банальную истерику ему не дал скатиться деликатный стук в дверь.
– Уважаемый ЭйрСхель, не желаете отужинать?
Это была жена Гуэра Совинского - Силиния.
ЭйрСхель посмотрел в окно и понял, что сейчас уже вечер. Оли пришла к нему с утра
абсолютно здоровая, и уже к вечеру он ее практически убил.
Старый идиот!
Он осторожно уложил девушку на кровать и укрыл ее, тщательно закутав, так как ее
кожа была просто ледяной. Быстро оделся и попросил жену альфы лисьей стаи позвать