Приключения маленькой птички
Шрифт:
услышала его стон. От чего все мое тело наполнилось сильнейшим желанием.
В одно мгновение, я оказалась уже лежащей на его груди, и почувствовала, как он
расстёгивает свои брюки, и что-то большое и скользкое упирается в мою попку.
Вспомнив, что это такое, я запаниковала, и мне уже расхотелось ощутить его в себе. Он
же такой большой, и мне опять будет так больно, хоть и потом будет хорошо, но ведь
сначала больно!
И я попыталась с
– Тише, тише малышка.
Он тут же прижал меня к себе.
– Нет, нет, я не хочу...
Я уперлась в его грудь руками и постаралась с него слезть.
– Малышка, успокойся, тебе будет хорошо, давай детка, ты же вся течешь...
Он попытался прижать меня к себе и убрать мои руки. Но я не собиралась сдаваться.
– Детка, хватит вредничать, неужели ты не хочешь признаться, что тебе понравилось?
– в
его голосе послышалось раздражение.
Я продолжала барахтаться на нем и упираться в его грудь. Но слезть не получалось, он
оплел мои ноги своим хвостом, что я даже пошевелить ими не могла.
– Да что же это такое, отпусти!
– зарычала я от бессилия.
Только рычание получилось, каким-то неуверенным.
Сурд подтянул меня с легкостью ближе к своему лицу и зашептал на ушко, щекоча его
своим дыханием:
– Не отпущу, пока не признаешь, что тебе было хорошо со мной на скале, - и слегка его
прикусил.
А меня словно током пронзило. Я нервно задышала и попыталась сообразить, о чем
вообще шла речь. Мысли кое-как собрались в кучу, а он все продолжал слегка покусывать
и облизывать мое, как оказалось, ну очень чувствительное ушко.
– Д-да не спорю, - дрожащим от возбуждения голосом начала я, врать я никогда не
умела и не любила, зачем отнекиваться, мне действительно было хорошо, но было
огромное «НО»! Я ведь не желала и не напрашивалась, тем более что мне вообще еще
рано. Эти мысли немного привели меня в чувство, и, прокашлявшись, я продолжила уже
более увереннее, - мне было хорошо, но больно тоже было... И вообще, я обиделась, ты
мне крыло сломал! Отпусти!
Он замер после моих слов, и я почувствовала, как его хвост освобождает мои ноги. Как
только ощутила, что могу встать, то выпуталась из его крыльев и вскочила на ноги,
поправляя шорты.
Мое тело тут же обдало ночной прохладой, а крыло заломило от боли. Пришлось
стиснуть зубы, чтобы позорно не захныкать опять. Что-то я совсем размякла с сурдом,
даже сама себя не узнаю. Вчера истерику закатила, сегодня хнычу. Дома я себе такого не
позволяла. Сама же на сестер злилась,
больше чем в два раза.
Нет, нужно думать, как убежать от сурда, иначе совсем в нюню превращусь. За
вчерашнюю истерику было особенно стыдно.
Я, демонстративно не смотря на Архуса, отошла подальше, и села привалившись к
дереву на прохладную траву, кое-как замотавшись одним целым крылом. Второе
попыталась рассмотреть, но было слишком темно, мое зрение еще не позволяет мне
ориентироваться, как следует в темноте, мне еще лет пятьдесят нужно расти, чтобы
научиться видеть так хорошо, как это делают взрослые. Вот еще одна проблема, можно
было бы попробовать уйти сейчас, но заблудиться не очень-то хотелось. Тем более, что
Архус завернулся в свои крылья и вроде даже дышать стал медленнее и спокойнее. И
даже не пошел за мной! И не успокоил! И вообще! Пусть катиться к Сэбису! Вот!
Поджав под себя ноги, я смотрела на черное озеро и слушала переливчатое
стрекотание сверчков и других лесных звуков, которые постепенно убаюкали меня.
Утром я проснулась опять от холода, но о втором крыле вспомнила сразу же. Открыв
глаза, увидела, что сурд ощипывает жирную ситку, и когда только поймать успел?
Я сходила в кустики, и стоило все же искупаться, хоть в холодную воду лезть
совершенно не хотелось. Отошла подальше от сурда и, сняв одежду, долго стояла и
настраивала себя. А затем с диким криком бросилась в воду. Опять забыв про свое
крыло, которое тут же дало о себе знать, отдаваясь болью в спине, и я зашипела от боли и
от холода одновременно.
На глазах опять выступили слезы. Но увидев сурда на берегу, я закусила губу и скрылась
под водой.
Чтобы отвлечься поймала мимо проплывающую незнакомую рыбу и нацепила ее на
острый кончик хвоста.
Мы с братом часто так рыбачили. И даже соревновались, на чьем хвосте рыбы будет
больше.
Но вспомнив о брате, мне стало грустно, что я могу его уже больше никогда не увидеть
и, вынырнув из воды, решила больше не ловить рыбы. И одной будет достаточно. Я же не
собираюсь Архуса кормить! А ситку свою, пусть сам есть!
Сурд уже отошел в сторону и старательно готовил ситку. Запахи стояли
умопомрачительные. И мой рот наполнился слюной.
Я вышла на берег в кустиках, и надела свои шортики с маечкой и обвязала плетенки.
Одежда была уже не первой свежести, но не буду же я ходить голой? Придется