Приключения маленькой трески

Кушерон Улаф

— Но мы не так глупы, — заметил Тронд.

Менёк даже замахал плавниками от возмущения.

— Видно, ты еще мало знаешь мир! — проговорил он. — Мелкие рыбешки не понимают, что полипы — опасные хищники, а то они старались бы держаться от них подальше.

— По-моему, это просто подлый обман, — сказал Тронд.

— Тебе легко так рассуждать, — ответил менёк. — Но тому, кто не может сдвинуться с места, приходится трудно. Если бы полипы не хватали подплывающих к ним простаков, они были бы обречены на гибель. А жить ведь всем хочется. Здесь, в море, у того, кто не умеет сам отыскивать пищу и бороться с опасностями, нет никакой надежды остаться в живых и вывести

потомство. Если увидишь что-нибудь красивое, — продолжил менёк, — смотри, не дай себя обмануть. Многие рыбы были обмануты блеском и яркими красками и погибли. Помни об этом!

Менёк говорил так сердито, что Тронд в испуге попятился.

— Ну-ну, незачем так дрожать. Я вовсе не собирался тебя запугивать. Но я-то отлично знаю, что такие малыши, как ты, еще не успели набраться ума и редко обдумывают свои поступки. Всегда можно кое-чему научиться у старших, — добавил менёк и добродушно подтолкнул Тронда хвостовым плавником. — Видишь вон там, внизу, светло-желтый цветок? Это не растение, а тоже особый полип, — менёк явно кичился своими познаниями. — А вон те фиолетовые…

— Где, где?

— Вон там, на камнях, толстые комочки и ветвистые пучки, — нетерпеливо продолжал менёк, — это водоросли, вот они — самые настоящие растения.

— Ну и чудеса! — взволнованно воскликнул Тронд.

Под ними проплыла вереница голубых огоньков. Казалось, кто-то несет маленькие горящие факелы.

— Не лучше ли мне убраться отсюда? — пугливо спросил Тронд у менька. Ведь менёк был так умен — он знал решительно всё на свете!

— Зачем же, можешь остаться здесь, — покровительственно ответил тот.

— Но ведь ты говорил, всё красивое опасно…

— Гм! гм!.. — Менёк явно смутился. — Конечно, не всё, что сверкает и блестит, опасно для тебя. Когда станешь старше и опытнее, узнаешь, чего следует бояться. А это всего лишь стая светящихся рачков-креветок.

— А-а-а-а, — протянул Тронд. Ему было немного стыдно. Он знал, что креветок ничуть не стоит бояться. — Но отчего же они все-таки светятся? — с любопытством спросил он.

— А вот отчего, — ответил менёк. — Креветки живут на такой глубине, где всегда темно, как ночью. Свет излучают их собственные тельца — ты только что видел это сам, — и они могут обходиться без солнца. Да, да, — самодовольно захихикал менёк, — мы, жители моря, отлично приноровились к здешним условиям.

— Но ты вот совсем не светишься? — возразил Тронд.

— Уж не принимаешь ли ты меня за такого простака, который станет околачиваться на самой глубине? — обиженно зафыркал менёк. Он явно был уязвлен замечанием Тронда. — Ведь мое семейство…

— Нет-нет, — поспешил ответить Тронд, — я ничего плохого о тебе не подумал. Но скажи мне, почему они обязательно должны видеть там, в глубине?

— Какой глупый вопрос! — ворчливо проговорил менёк. Он всё еще дулся на Тронда, который не оценил его по достоинству. — Ведь иначе они не смогли бы добывать себе корм. Неужели ты этого не знаешь, глупец!

— Ты, наверное, хочешь сказать — малец, — поправил Тронд.

— Да, да, конечно, хотя, в сущности, это одно и то же. — Меньку, видимо, показалось, что он обошелся с Трондом слишком сурово, и он добавил уже гораздо приветливее: — А кроме того, когда креветки светятся, им легче не терять друг друга из виду. Это особенно важно, когда они ходят косяками.

— Косяками? — удивленно переспросил Тронд.

— Ты и про это ничего не знаешь? —

Менёк даже испугался: он не представлял себе, что можно так мало знать. — Хотя верно, ты же треска, а тресковые мальки никогда не ходят косяками. Видишь, наверху что-то поблескивает? Вон сколько там сельди. Сельдь ходит большими стаями, иногда по многу тысяч штук. Такие стаи называются косяками. Это очень удобно — держаться вместе и помогать друг другу.

Однако многие рыбы привыкают ходить косяками и совсем теряют сообразительность. А ведь смекалка дана нам, рыбам, не зря, а для того, чтобы мы ею пользовались. Взять хотя бы этих селедок: они, наверное, даже не знают, чего хотят и куда плывут. — Менёк презрительно фыркнул. — А знаешь, что мне частенько приходилось видеть? — сказал он, приблизив свою голову к голове Тронда. Было ясно, что менёк говорит не без некоторого злорадства. — Иногда такой косяк вдруг изгибается и начинает кружиться в хороводе: передние догоняют задних, и вот у косяка уже нет ни начала, ни конца… Ха-ха-ха! — Менёк рассмеялся так громко, что даже его собственный спинной плавник начал хлопать его по спине. — Ведь глупые селедки давно уже утратили всякую смекалку, вот они и кружатся в воде до тех пор, пока на них не накинутся хищные рыбы. А иногда они попадают в сети и становятся добычей людей.

— Прости меня, но я не понимаю, о ком ты говоришь, — сказал Тронд удрученно. Иногда бывает трудно сообразить, чего хотят взрослые.

— Да ты, верно, еще и не слыхивал о людях, — вздохнул менёк. — Они живут не в море, а там, наверху, где нет воды. И, странное дело, они не тонут в море, хотя и живут на суше, окруженные воздухом, — добавил он, видя, что Тронд глядит на него с недоверием. — Люди тоже хотят есть, а еды у них мало. Поэтому они забрасывают сети, чтобы поймать нас. Большей частью они ловят сельдь. Люди необычайно прожорливы и потому стараются вылавливать целые косяки. Впрочем, треска тоже ходит косяками зимой, когда самки намерены нереститься.

— Нереститься? — переспросил Тронд.

Менёк по-прежнему говорил загадками:

— Ну, метать икру, если тебе это понятнее. Ты еще успеешь об этом узнать, когда вырастешь. Но советую тебе быть начеку, как только заметишь в море большую сеть.

— Не надо забывать и об удочках, — произнес кто-то в темноте.

Из густой синевы вынырнула большая зеленовато-черная рыба с серебристым брюшком. Она подплыла ближе и так сильно ударила хвостом, что волна едва не отбросила в сторону маленького Тронда.

— Кто это? — спросил он шепотом.

Он ощутил некоторое беспокойство. Эта большая рыба была красивая, и потому…

— Меня зовут люр, — любезно сообщила рыба.

Она была так вежлива, что и половины этой вежливости было более чем достаточно. Люр приветливо помахивал грудными плавниками, желая показать, что он и в самом деле благовоспитанный представитель семейства тресковых.

— Я рад нашей встрече, — сказал люр и тут же перевернулся в воде, чтобы Тронд мог видеть его во всем великолепии. — Ведь мы с тобой родичи. Правда, я обычно живу в более южных краях, но временами заплываю и на север. Надо же следить за тем, что происходит на свете. А теперь я хочу дать своему юному родичу хороший совет, — продолжал люр. — Если ты внимательно поглядишь на мой рот, то поймешь, почему я вмешался в разговор. Да будет тебе известно: эта замечательная отметина — своего рода боевой орден. Я заработал его в борьбе с людьми…