Приключения Марси
Шрифт:
– А это он со мной мяукал, - сдала я ректора со всеми потрохами.
– Он?!
– изумился Оли.
– Ну, я тебе, шкодник, - он потряс кулачком.
– Спать честным людям не давали, ишь ты, котяра мартовский.
– Затем приложил ладошку к губам и громко прошептал.
– Кошка, так это же ректор.
– Он, - я торжественно кивнула и упала в руки Ормондта, потому что домовой меня больше не поддерживал, он грохнулся на свой упитанный зад, изумленно икнув.
Лорд Ронан окинул внимательным взглядом комнату, остановился на бутыли самогона, теперь еще и хмыкнув скептически.
– Представление
– Я с тобой вообще не разговариваю, - ответила я.
– Никогда.
– Расходитесь я сказал, - ледяной тон ректора тут же расчистил коридор.
Ормондт вошел в мою комнату, закрыв за собой дверь. Домовой, предатель, уже успел раствориться, и я осталась один на один с лордом Ронаном. Мой боевой настрой никуда не испарился, но временно был накрыт толстым слоем самогона, потому ругаться я не стала, а просто уткнулась в сурового лорда и моментально уснула.
Впервые в жизни я испытала это странное чувство, когда ночью просыпаешься и не можешь понять, где ты и как тут очутился. Глаза открылись как-то резко, и я уставилась в темноту перед собой, пытаясь узнать силуэты мебели. Было в этих самых силуэтах что-то очень знакомое. Я порывисто села и охнула, ощутив: во-первых, сильную головную боль, а во-вторых, странную сухость во рту. Пить хотелось неимоверно, а еще так же сильно хотелось умереть, потому что так плохо мне не было никогда в жизни. Я осторожно встала с кровати и пошла к двери, которая легко угадывалась во мраке комнаты по полоске света, пробивавшейся снизу. Дойдя до этой двери, я приоткрыла ее и недовольно поморщилась. Дом ректора. Вопрос, как я тут оказалась? Смутно вспомнилась собственная комната и голос ректора, требующий разойтись. Тогда следующий вопрос: кому разойтись? Мне? И куда я должна была разойтись? Вообще странная формулировка. Если я единый организм, то разойтись никак не могу, не порваться же мне.
От всех этих мыслей еще сильней разболелась голова. Я тихо застонала, хватаясь за виски и побрела дальше. Раз я знаю, где я, значит, знаю, где есть вода. Стоп, а вода есть в моей комнате, в ванной. Но в холодильном шкафу у Бидди, наверняка, припрятан графинчик с морсом, таким кисленьким и холодненьким. От этой мысли пить захотелось еще сильней, и я облизала губы. До кухни еще идти и идти. Ох, мама Феня, мама Феня, жизнь моя кошачья. Тяжело вздохнув, я дошла до лестницы вниз и остановилась, услышав тихие голоса. Хотела было пойти мимо, но развернулась и подкралась к приоткрытой двери, страдая еще и острым приступом любопытства.
Это был кабинет лорда Ронана. Он сам и его друг, Алаис Бриннэйн, находились внутри и негромко разговаривали о чем-то. Я уже хотела махнуть на них рукой, но прозвучало мое имя, и я остановилась, припав к щелочке. Ормондт сидел в кресле, Алаис на краешке стола. Мужчины держали в руках бокалы и время от времени прикладывались к ним. Меня замутило, потому что, глядя на рубиновую жидкость, которую так не спешно потягивали благородные лорды, я вспомнила самогонку Оли. Бр-р, никогда больше не буду ее пить. Вообще больше никогда пить не буду. Если только молоко или морс. Морс хорошо-о, ждет меня там бедняжка, а я тут торчу зачем-то.
– Рон,
– Не мальчик, - усмехнулся ректор.
– Что ты намерен делать?
– Бриннэйн отставил бокал и внимательно посмотрел на Ормондта.
– Для начала избавить девочку от посягательств Тьмы, - ответил лорд Ронан и встал с кресла. Он так же поставил на стол бокал и подошел к окну.
Алаис последовал за ним, сел на подоконник и заглянул в лицо Ормондта.
– А потом, Рон? Что потом?
– У меня есть идея, Брин, - задумчиво, даже мечтательно произнес ректор и сел рядом с приятелем, глядя на улицу.
– Ты ведь знаешь, что после того, как ты дал клятву, обратного пути уже нет и не будет. Ты все это знал еще пятнадцать лет назад, и я предупреждал, что однажды ты можешь пожалеть о своем решении, - Бриннэйн откинулся на стену, продолжая изучающе разглядывать друга.
– Я не жалею о своем решении, только лишь о правилах.
– Ормондт устало закрыл глаза, но тут же снова их открыл и посмотрел на черноволосого.
– Я пятнадцать лет служу верой и правдой и намерен так же служить и дальше, но демоны их всех побери, Алаис, разве я не заслужил свой маленький островок покоя и счастья?
Бриннэйн отвернулся к окну и некоторое время молчал, вглядываясь в темноту, подсвеченную белыми шарами, наполненными магическим светом.
– Ты уже там, откуда не свернуть, Ормондт, - он сказал это так тихо, что я едва расслышала.
– С твоим уровнем нет пути назад. У твоего мальчика еще есть выбор, у тебя уже нет. Может, стоит отойти в сторону? Отступись, дружище.
– Нет, - ректор встал и посмотрел на приятеля сверху вниз.
– Не в этот раз, Алаис, только не в этот раз.
– Но ведь ты уже увлекался, все мы увлекаемся рано или поздно. Да, рвать иногда бывает очень больно, но это проходит. Наша жизнь слишком длинная, все забудется.
– Бриннэйн тоже встал и положил другу руку на плечо, сжав его и слегка встряхнув.
– Ты не скроешь.
– Ты ведь не выдашь, - Ормондт с легкой насмешкой посмотрел в глаза Алаиса.
– Я, нет, ты это прекрасно знаешь. Но отцы-основатели легко считают с твоей ауры. Ты же знаешь, что забота не о тебе, это забота о девочке.
– Я не нарушу правила, условия будут соблюдены, - отчеканил лорд Ронан.
– Но отказываться я не намерен, Брин.
Алаис вздохнул, разжал пальцы и потрепал Ормондта по плечу.
– Как знаешь, дружище, как знаешь. Я на твоей стороне, в любом случае.
– Он потянулся и зевнул.
– Пойдем спать. Твоя подопечная должна уже проснуться и ей, наверное, сейчас очень несладко.
– Да, пойдем, - кивнул ректор, первым направляясь к двери.
Даже не знаю, как я так быстро оказалась внизу лестницы. Там нырнула в тень и затихла, слушая шаги наверху. Лорды расходились по комнатам. О чем они говорили? Ничего не поняла, только время потеряла. Больше я не медлила, быстрым шагом направилась на кухню, залезла в холодильный шкаф и схватила графин с клюквенным морсом.
– М-м-м, - застонала я от наслаждения, хлебая холодный напиток прямо из графина. Как же хорошо-о. Вот бы еще не было так плохо, так вообще сказка.