Приключения медвежонка Паддингтона

Бонд Майкл

Однако в кои-то веки раз опасения миссис Бёрд были совершенно напрасны, потому что мнение Паддингтона о зубных врачах медленно, но верно менялось к лучшему.

Он оглядел кабинет мистера Лича и заключил, что здесь куда приятнее, чем ему казалось поначалу. Всё вокруг было чистым и блестящим, без единого мармеладного пятнышка. И хотя мебели, как сказала бы миссис Бёрд, не мешало бы и подбавить, единственное кресло мистера Лича с лихвой искупало этот недостаток. Паддингтон в жизни не видел ничего лучше. Кресло было не просто

кресло, а скорее кушетка, которую можно было поднимать, опускать и по-всякому раскладывать, нажимая на одну-единственную кнопку. От восторга у Паддингтона даже дух захватило.

Прямо у него над головой висела большая лампа, которая очень приятно грела, а у левого локтя стояли стаканчик с розоватой водичкой и белая мисочка; с другой же стороны, там, где сидел мистер Лич, к креслу был прикреплён столик с разными блестящими инструментами.

Паддингтон поспешно отвёл глаза от инструментов и поудобнее устроился в кресле. Он вообще любил всё новое и, несмотря на боль, послушно разинул рот, с интересом наблюдая за мистером Личем, который взял со стола палочку с крючком на конце и что-то вррде зеркальца на длинной ручке.

Мистер Лич принялся постукивать палочкой по Паддингтоновым зубам и несколько раз одобрительно хмыкнул. Он забирался всё глубже и глубже и под конец даже принялся что-то напевать.

— Недурно, мишка, недурно, — проговорил он, наконец, выпрямившись. — Просто приятно иметь дело с такими зубами.

Паддингтон с видимым облегчением стал вылезать из кресла.

— Большое спасибо, мистер Лич, — поблагодарил он. — Было совсем не больно.

Доктор явно слегка опешил.

— Да я ещё ничего не делал, — проговорил он. — Это был только осмотр — чтобы установить, что и как. Всё ещё впереди^ У тебя разрушена коронковая часть одного заднего зуба.

— Что?! — так и подскочил Паддингтон. — У меня разрушена коронковая часть заднего зуба? — Он красноречиво посмотрел на палочку в руке у мистера Лича и многозначительно прибавил: — Когда я пришёл, она была в порядке. Это, наверное, вы её разрушили, пока стучали.

— Разрушена коронковая часть, — назидательно проговорил мистер Лич, наклоняясь над своими инструментами. — Иными словами, у тебя сломан задний зуб. — Он лукаво погрозил медвежонку пальцем: — Ай-ай-ай, похоже, мы кушали что-то не очень полезное, а?

Паддингтон снова откинулся в кресле и посмотрел на врача с удвоенным интересом.

— А вы разве тоже любите самодельные ириски, мистер Лич? — поинтересовался он.

Мистер Лич бросил на пациента довольно строгий взгляд.

— У тебя отломился большой кусок коренного зуба, — медленно и раздельно отчеканил он. — Боюсь, придётся прибегнуть к протезированию.

Паддингтон, донельзя огорчённый такой перспективой, протянул лапу к стакану с розоватой водичкой.

— Только, если можно, я сначала выпью лимонаду, — сказал он.

— Это, — подчёркнуто проговорил мистер

Лич, — никакой не лимонад. Это вообще нельзя пить. Этим ты будешь полоскать рот, когда я закончу сверлить, чтобы удалить пыль и крошки. Если бы я за просто так поил лимонадом всех захожих медведей, я бы уже давно потерял работу.

Он брезгливо покосился на сосульки мокрой шерсти на Паддингтоновом подбородке и сделал сестре знак, чтобы та повязала медвежонку клеёнчатый фартучек.

— Укольчик не желаем? — спросил он. — А то может быть больно.

— Желаем, — с готовностью согласился Паддингтон. — Можно даже два.

— Хватит и одного, — сказал мистер Лич, поднимая шприц к свету. — Ну, открой-ка ротик пошире. И помни: если что, мне будет в два раза больнее, чем тебе.

Паддингтон послушно разинул рот и, по совести говоря, кроме лёгкого прикосновения иглы, вообще ничего не почувствовал.

— А теперь я вам, — сказал он с готовностью.

Мистер Лич вытаращил глаза.

— Мне? — поразился он. — Мне не надо…

Паддингтон вытаращился в ответ.

— Но вы же сказали, мы желаем укольчик, — напомнил он. — И что вам будет в два раза больнее, чем мне.

Некоторое время мистер Лич остолбенело глядел на медвежонка, точно не веря своим ушам, а потом обернулся к сестре.

— Давайте-ка поскорее делать ему слепок, — сказал он, сердито пыхтя. — Тогда, по крайней мере, у него рот будет занят…

— Теперь вот что, — снова обратился он к медвежонку, взяв у сестры кусок чего-то мягкого, похожего на пластилин, — сейчас ты ещё раз откроешь ротик, скажешь «а-а», а когда я положу туда вот это, крепко-крепко сожмёшь челюсти.

Паддингтон добросовестно открыл рот и в полный голос сказал «а-а-а-а-а!».

— Прекрасно, — одобрил мистер Лич, засовывая руку Паддингтону в рот. — Ну а теперь ещё одно «а», и кусай крепко-крепко. И что бы ни случилось — не отпускай.

— А-а-а-а-а-а! — сказал Паддингтон.

Мистер Лич внезапно изменился в лице.

— О-о-о-о-о-о-о-о-о! — завопил он.

— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о! — повторил Паддингтон, крепче прежнего сжимая челюсти.

— О-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — не своим голосом заорал мистер Лич и принялся приплясывать на месте.

— О-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у? — отозвался Паддингтон, от возбуждения чуть не вывалившись из кресла. — О-у-у-у-у-у-у!

— О-о-й! — взвизгнул мистер Лич. — О-у-у-у-у-у-у-у! О-о-о-о-о! А-а-а-а-а-а-а!

Под дверями кабинета Брауны тревожно переглянулись.

— Бедняга Паддингтон, — посочувствовал Джонатан. — Крепко ему достаётся.

— Поскорее бы это кончилось! — вздохнула миссис Браун. — Не знаю, как Паддингтон, а я долго не выдержу.

По счастью, долго терпеть миссис Браун и не пришлось, потому что не успела она договорить, как дверь кабинета распахнулась и оттуда выскочила очень бледная медсестра.