Приключения Мишеля Гартмана. Часть 2
Шрифт:
— Vaterland! [12]
— Konig Wilhelm! [13] — тотчас отозвался голос из глубины рва, и в то же время огонек описал дугу во мраке.
Спустя минуту темная тень обрисовалась на краю рва; оттуда вышел человек.
— Здравствуйте, барон фон Штанбоу, — сказал человек этот, подходя с протянутою к незнакомцу рукою.
— Прошу без собственных имен, любезный Жейер, — возразил тот, посмеиваясь, —
12
Отечество (нем.)
13
Король Вильгельм (нем.)
— Как прикажете понимать это?
— Хотя и покрытые снегом, листья на деревьях имеют глаза и уши.
— Ну вот! Чего нам опасаться? Все спят на несколько миль вокруг.
— Жестоко ошибаетесь, мой любезнейший. Запомните, что вообще на каждого заговорщика, который не спит, оказывается, по одному шпиону, который его подкарауливает.
— Черт возьми! Знаете ли, вы страх на меня нагнали. Разве вы полагаете, что подозревают что-нибудь?
— Ничего я не полагаю, просто советую вам быть осторожным. Для меня, очевидно, что за мною зорко следят: я не раз имел случай удостовериться в этом, однако сегодня, кажется, я сбил с толку своих караульщиков и так хорошо принял меры, что физически невозможно было последовать за мною сюда.
— Слава Богу, это успокаивает меня!
— Но все же нельзя достаточно быть осторожным, и потому остерегайтесь. Как знать, что может случиться?
— Очень хорошо, я воспользуюсь добрым советом. Однако как вы запоздали, я жду вас более часа.
— Мне было невозможно прийти ранее, иначе шпионы мои не успели бы заснуть, впрочем, свидание наше назначено было к полуночи, а двенадцать часов только что пробило.
— Правда, барон, прошу извинения.
— К делу, время не терпит.
— Спрашивайте.
— Войско что?
— Идет с заката солнца.
— Откуда.
— Из Кольмара и Бельфора.
— Очень хорошо. Велико ли оно?
— В шесть тысяч человек.
— Отлично.
— Кроме того, в известной вам деревне скрыто шестьсот человек в погребах, ригах и сеновалах.
— Еще того лучше, с жителями это составит прекрасивую цифру.
— Они попадутся, как в ловушку.
— Да, теперь, кажется, они попались и гибель их неминуема.
— Это и мое мнение.
— Когда начнется дело?
— Завтра, не раньше вечера. Надо дать солдатам время взять все меры; новая неудача была бы для нас позором, которого не смоешь.
— Правда, так условимся насчет часа и сигнала.
— Я слушаю.
— Час утра время самое удобное, тогда сон всего крепче.
— Это так. А сигнал?
— Я подожгу ригу, полную хлеба; в ночной мгле пламя видно далеко, все бросятся тушить пожар, а это даст войску возможность действовать дружно и безошибочно.
— Мысль превосходная.
— Деревню обступят со всех сторон
— Понял, барон.
— Главное, ни одного неосторожного движения, пока не подан сигнал, — лишняя поспешность может повредить успеху всего замысла.
— Будьте покойны.
— Назовите мне командиров обоих отрядов.
— Полковник Лансфельд во главе отряда, который идет от Бельфора, а полковник граф Экенфельс командует тем, что прислан из Кольмара.
— Браво! Оба отличные офицеры, на которых вполне можно положиться, выбор сделан удачно.
— Не правда ли?
— Не надо ли вам сообщить мне еще что-либо?
— Нет, барон, ничего.
— Тогда до завтра.
— До завтра.
— И вы там будете?
— Я бы думал, разве мне-то не за что отплатить им?
— И вправду, я совсем забыл.
— А я не забыл.
— На здоровье. До свидания!
Они пожали друг другу руки и разошлись. Вдруг банкир остановился и ударил себя по лбу.
— Кстати, — вскричал он, — где же у меня голова?
— Еще что? — спросил барон, оборачиваясь с видом недовольным.
— Вернитесь, барон.
— Черт вас побери! — проворчал барон, подходя. — Что еще тут набрело на вас?
— Особенного ничего, но я забыл упомянуть об одной особе.
— О ком?
— О хорошенькой баронессе.
— О какой хорошенькой баронессе?
— Да Штейнфельд.
— Ну, так что ж?
— Я видел ее.
— Кого, баронессу?
— Да, ее.
— Когда?
— Два дня назад.
— Вы с ума сходите! Баронесса засажена в Шпандау, и по заслугам.
— Ошибаетесь, барон, я встретил баронессу фон Штейнфельд дня два назад в брошенной деревне, блистательнее, чем когда-либо; она в милости пуще прежнего и едет в Версаль, куда вызвал ее первый министр, чтобы дать тайные инструкции.
— Вы мне рассказываете чушь, от которой уши вянут.
— Напротив, барон, это сущая правда.
И он передал со всеми подробностями, по какому случаю встретился с баронессой и почти обязан был ей жизнью.
Барон все качал головой, слушая его.
— Мой почтеннейший, — сказал барон, когда рассказ банкира был окончен, — баронесса надула вас как ребенка, она просто насмехалась над вами. Не думает она ехать в Версаль, и в милость не попадала опять. Если же вы, в самом деле, видели ее…
— Могу вас уверить, — с живостью перебил банкир.
— Ну, так ей посчастливилось каким-то способом бежать из тюрьмы в Шпандау. Эта баронесса пройдоха. Уж не вывернула ли она вас наизнанку?
— Что вы под этим разумеете? — вскричал Жейер бледнея.
— Что разумею? Да то, что она вытянула из вас тайну, которую так важно хранить от всех. Сознавайтесь-ка, выболтали вы что?
Банкир замялся.
— Ну, я уж знаю теперь, — продолжал барон, — вы наболтали. Что вы ей открыли?
— Увы, — пробормотал банкир дрожащим голосом, — я хотел бы…