Приключения муравья Ферды
Шрифт:
Стражники открыли свои ранцы, вытащили оттуда длинные крылья, взяли крепко Ферду под руки, и — фррр! — через минуту они были у улитки.
Улитка торопилась к огороднику. До неё дошли слухи, что огородник приготовил очень вкусный салат. Улитка спешила и всё время облизывалась, да так аппетитно, что на неё стыдно было смотреть.
— Уважаемая улитка, мы его уже поймали, мы его уже нашли. Быстрее открывайте нам домик!
Это заинтересовало улитку. Она уперлась всеми лапами в землю и остановилась.
— Смотрите какой! — промолвила удовлетворённо улитка, рассматривая арестованного. —
Очутившись в домике улитки, Ферда начал метаться от стены к стене, стучаться в дверь, хотел убежать и не мог. Он царапался, бил в стены своей тюрьмы кулаками, но всё напрасно. Зато старую улитку это радовало, ей было приятно чувствовать, что ей чешут спину.
Почему многоуважаемая пострадавшая слабо дула на одуванчик
На следующий день Ферду повели на суд. Вели его в наручниках к высокому дубу с большим дуплом. У входа в дупло собралась толпа разных букашек. Они толкались, шумели, поднимались на цыпочки, чтобы лучше видеть, что происходит вокруг. Когда появился Ферда, по толпе прокатился шепот:
— Это он, это он!
В дупле за столом сидели судьи — три жука-долгоносика, в углу стояли смущённые комары, вызванные в суд в качестве свидетелей. Около общественного обвинителя трибунала вертелась пышно одетая божья коровка. На суд была вызвана и улитка, но она не была так красноречива, как Берушка, и, кроме того, не смогла бы войти в двери дупла со своим домом-ракушкой, поэтому отсутствовала.
Как только в зал ввели Ферду, председательствующий, самый долгоносый долгоносик, позвонил в колокольчик, а когда все стихли, встал и торжественным голосом произнёс:
— Мы начинаем суд над важным преступником, бунтарём и нарушителем порядка муравьем Фердой. О его преступлениях нам сейчас расскажет многоуважаемая Берушка.
И многоуважаемая Берушка, одетая в новое пёстрое платье, напудренная, раскрашенная, начала рассказывать о том, как Ферда запряг улитку, как катал на ней разных букашек, гримасничал и оскорблял уважаемую улитку, как подарил затем Берушке кузнечика, запряжённого в коляску, и как кузнечик убежал от неё, как только она хотела ударить его кнутом…
— Смею спросить, почему уважаемая пострадавшая хотела ударить кузнечика кнутом? — вежливо спросил председательствующий.
— Он много жрал! — ответила невозмутимо пострадавшая и продолжала рассказывать о том, что теперь она не может больше ездить в коляске, коляска стоит во дворе и мешает прохожим, и во всём этом виновен только Ферда.
В конце своего выступления она рассказала о нападении на неё Ферды и о спасении её жизни комарами, которые здесь присутствуют и могут всё сами подтвердить.
— Признаёте ли вы себя виновным? — обратился председательствующий к Ферде.
Ферда хотел сначала рассказать правду, но передумал и ничего не сказал, зная, что ему всё равно не поверят. Он
Тогда принесли одуванчик с шапкой белых легких пушинок.
— Дуйте,- приказал председательствующий Ферде. Ферда дунул изо всех сил и сдул с одуванчика почти половину пушинок. Дули на одуванчик по очереди судьи и тоже сдули по нескольку пушинок.
Затем наступила очередь божьей коровки. Она дунула так осторожно, что оставшиеся пушинки даже не шелохнулись.
Затем сосчитали, сколько пушинок осталось на одуванчике. Их оказалось ровно двадцать пять.
— Слушайте приговор! — громким голосом произнёс председатель суда и встал. Затаив дыхание, встали все присутствующие.
— Муравей Ферда приговаривается к двадцати пяти розгам. Казнь состоится в двенадцать часов дня.
Присутствующие вздохнули, кое-где даже раздались голоса одобрения в честь справедливого суда.
После суда Ферду опять закрыли в доме улитки.
Как радиокомментатор зелёный навозный жук неудачно вёл репортаж по радио
Трибуны, построенные из нового, пахнущего ещё лесом дерева, были заполнены до отказа, но, несмотря на это, за ними тянулась ещё длинная очередь желающих присутствовать на казни Ферды.
Как, там было красиво!
Всё переливалось разными красками: золотые мушки, жучки в красных, синих, фиолетовых фраках, мошки в кружевных накидках, пчёлы, напудренные жёлтой пыльцой. Но среди всех выделялась Берушка, гордо сидящая в своей ложе.
Над трибуной была сооружена специальная кабина для зелёного навозного жука, знаменитого радиокомментатора. Он поглядывал на микрофоны и сосал конфетку, чтобы лучше звучал голос.
На нижних местах трибуны разместились простые, грязные, запылённые жучки, черви и сороконожки. На площадке, окружённой трибунами, стояла большая скамья, почти в стол величиной, покрытая до самой земли скатертью.
Это было лобное место, место казни. Возле скамьи стояли жучки-ремесленники.
Вы их хорошо знаете: это те ремесленники, которые всегда помогали Ферде в работе. Неужели и они покинули его в трудную минуту? А как он их любил!
Вдруг толпа заволновалась, все потянулись, чтобы разглядеть осуждённого. Послышался шёпот:
— Ведут! Ведут!
Ферда шёл бледный, как мел, за ним важно шествовал жук-рогач с крепкой палкой и стража.
Перед скамейкой Ферда в замешательстве остановился: он увидел знакомых ему ремесленников. Посмотрел на них, но те заморгали, как будто им в глаза попала пыль, и сделали вид, что незнакомы с Фердой.