Приключения на орбитах

Салахутдинов Гелий Малькович

В такой довольно нервной обстановке специалисты пытались найти способы устранения аварии на станции. Неизвестно, кому первому пришла в голову дерзкая мысль накрыть корпус станции специальным теплозащитным экраном. 17 мая руководитель программы «Скайлэб» сообщил, что если такой экран удастся развернуть на станции, то полеты на 28 суток и на 56 суток вполне могут быть осуществлены.

Запуск экипажа отложили до 25 мая. Астронавты срочно приступили к тренировкам – отрабатывали встречу и стыковку аппаратов в новых условиях. Специалисты провели ориентировочные расчеты размеров экрана – они оказались довольно внушительными – не менее 4,2 на 3,5 метра. Много теперь зависело от того, сколь удачной будет конструкция экранов и как быстро их изготовят. Чтобы застраховаться от неудач,

решили разработать параллельно несколько типов экранов. Идея одного из них, получившего название «Зонт», принадлежала руководителю отдела технического обслуживания космического Центра имени Mapшалла доктору Джеку Кинзлеру. «Зонт» представлял собой складывающееся полотнище, изготовленное из двух слоев майларовой и нейлоновой тканей. Для обеспечения необходимых терморегулирующих параметров сторона «Зонта», обращенная к Солнцу, покрывалась слоем алюминия, а другая сторона – специальным составом золотистого цвета. «Зонт» раскрывался в результате продольного перемещения центрального стержня внутри трубчатой штанги, которая наращивалась с помощью шести отдельных трубок длиной по 1,2 метра, и, подобно бытовому зонтику, удерживался пружинными ребрами. В свернутом виде «Зонт» был довольно компактным и представлял собой параллелепипед с квадратным основанием. Длина стороны квадрата составляла примерно 20 сантиметров, длина параллелепипеда – 135 сантиметров.

Работы над этой конструкцией начались с покупки в Хьюстоне обыкновенных фиберглассовых складных удочек. В изготовлении экрана принимало участие 150 человек, которые самоотверженно трудились в поте лица, забыв о сне и отдыхе.

Пожалуй, больше всего хлопот было с изготовлением самого полотнища. Оказалось, что в Центре имени Маршалла не нашлось мастера, способного сшить его из сверхтонкого материала. Начались поиски умельцев. Из Хьюстона были срочно доставлены самолетом мастер и две швеи со своими швейными машинками. Они трудились по 14-20 часов в сутки, чтобы успеть к намеченному сроку.

Через неделю экран был готов. Астронавты в водолазных костюмах приступили к тренировкам по его развертыванию на макете станции, размещенном под водой, в бассейне космического Центра имени Маршалла.

К этому времени были изготовлены и другие типы экранов. Один из них работал по принципу оконной шторы, другой – трапецеидальной формы, устанавливался с помощью раздвижных шестов. Но руководство НАСА все больше склонялось к мысли о том, что лучшим среди них является «Зонт». На первый взгляд, простое устройство, но как много усилий было вложено в его разработку. Достаточно сказать, что по разным оценкам стоимость «Зонта» составила от 50 до 100 тысяч долларов.

Между тем дела на станции были неважными. Серьезные опасения внушала полиуретановая изоляция, которая из-за высокой температуры могла выделять токсичные вещества, опасные для здоровья астронавтов. В Центре управления полетом решили на всякий случай постепенно стравливать атмосферу станции, отчасти заменяя таким образом отравленный воздух чистым.

Авария потребовала изменить состав приборов и инструментов на борту «Аполлона». В эти дни инженеры и рабочие демонстрировали чудеса изобретательности, спешно разрабатывая различные устройства из старых скафандров, парашютов и пожарных инструментов. Раньше такое не могло прийти в голову даже самому неисправимому фантазеру.

21 мая телеметрия показала, что температура на борту станции находится в пределах 34-36°С. В окрестностях шлюзовой камеры, где не было подогрева Солнцем, она, наоборот, резко понизилась. Появилась опасность замерзания воды. Пришлось изменить ориентацию станции и прогреть ее холодную часть.

Подготовка экипажа к старту протекала в целом нормально. Астронавты закончили все свои тренировки и 22 мая прибыли на космодром. Было решено взять на борт «Аполлона» все три типа экранов, чтобы потом, в ходе работ в космосе, выбрать наилучший. Перед погрузкой пришлось срочно отправить их в Центр имени Л. Джонсона для нанесения дополнительного покрытия, отражающего ультрафиолетовое излучение.

В этот ответственный момент подготовки к запуску на полную мощность заработала бюрократическая

машина. 23 мая руководитель НАСА Дж.Флетчер был вызван для объяснений в сенатскую комиссию по аэронавтике и космическим наукам. Сначала Флетчер довольно спокойно отвечал на вопросы сенаторов. Он сообщил им, что температура на станции около 50°С, что часть продуктов питания и медикаментов испортилась, но запасы того и другого остаются достаточными, что из запланированных 87 экспериментов лишь три придется отменить. Но когда его начали спрашивать о причинах аварии, Флетчер не выдержал и дал понять, что сейчас не время для обсуждения такого вопроса. Впрочем, прозвучало это вполне деликатно: «Мы еще не начали официального расследования, потому что сейчас все усилия направлены на спасение поврежденной станции и мы не хотим отвлекаться от этой задачи ни на секунду».

Пока он давал свои показания, астронавты еще раз прошли медицинский контроль, показавший, что они к старту готовы.

И опять, уже во второй раз, в подвижную ферму обслуживания ударила молния. Снова пришлось наземным специалистам проводить незапланированные проверки систем ракеты-носителя.

25 мая «Сатурн-1Б» была заправлена топливом, и экипаж разместился в своих креслах. За 30 минут до старта была обнаружена неисправность в системе подачи топлива, но ее удалось быстро устранить.

За стартом наблюдало всего 25 тысяч человек. Создавалось впечатление, что его специально бойкотировали. На трибунах стартовой позиции не было ни одного конгрессмена, из иностранных представителей присутствовали лишь советник по науке австралийского посольства и первый секретарь по науке японского посольства. Такой низкий интерес к запуску объяснялся неверием в успех предстоящего дела. Астронавт Дж.Ловелл оценил вероятность частичного успеха полета – 80 процентов, а полного – 30 процентов.

Вывод «Аполлона» на орбиту прошел нормально. Теперь необходимо было сблизиться со станцией. Потребовалось три коррекции орбиты, прежде чем Конрад увидел ее навигационные огни. Почти через восемь часов после старта аппараты сблизились. Прежде всего астронавты совершили инспекционный облет «Скайлэба», пилотируя «Аполлон» всего в полутора метрах от нее. Осмотр подтвердил результаты наземного анализа – один лепесток панелей солнечных батарей полностью оторвался, другой раскрылся лишь на 15 градусов вместо 90 градусов из-за того, что был заклинен кусочком противометеоритного экрана. Астронавты сообщили Центру управления, что устранить повреждение механизма раскрытия не составит особого труда. После этого они позволили себе вспомнить о своих обычных «земных» потребностях. Они подстыковали «Аполлон» к станции и впервые за время нахождения в его креслах позавтракали, хотя этот прием пищи можно было бы с успехом назвать и обедом, и ужином.

Подкрепившись, они продолжили работу. Астронавты отстыковали «Аполлон» от станции, затем разгерметизировали кабину и открыли люк в командном отсеке. Вейц высунулся из него и с помощью специального крюка на длинной ручке попытался вытащить обломок противометеоритного экрана из механизма раскрытия панелей солнечных батарей. Но все его усилия оказались тщетными. Измучившись, он прекратил свои попытки, отложив их на потом. На Земле решили, что астронавтам следует отдохнуть – ведь они находились без сна более 20 часов. Закрыв люк, экипаж наддул кабину кислородно-азотной смесью и снял скафандры. Оставалось осуществить жесткую стыковку со станцией, но здесь возникло новое осложнение. Первая попытка стыковки успеха не принесла. Конрад попытался сделать это второй раз – результат был тем же. Астронавт настойчиво повторял операцию, пока не пришло понимание, что стыковочные замки неисправны. Нужно было что-то предпринять. Выход напрашивался сам собой – выйти в космос и осмотреть, а если потребуется, то и исправить соответствующий механизм. Но этот план в Хьюстоне не утвердили и предложили другой. Астронавты вновь надели скафандры и разгерметизировали кабину. Через лаз в стыковочном узле один из них добрался до замков и отключил электроприводы нескольких замков. Теперь стыковка удалась. Экипаж наконец-то получил возможность поспать после 27 часов напряженного полета.