Приключения Одиссея
Шрифт:
– Что случилось с тобой, Полифем? – спрашивали они. – Кто тебя обидел?
– Никто! – отвечал слепой циклоп. – Никто-о! Ты помнишь: именно таким именем назвался предусмотрительный Одиссей.
– Ну, если никто, тогда незачем и реветь так громко, – рассудили циклопы, даже несколько разочарованные. –
И они удалились. Циклоп же, осыпая их ужасной бранью, опять завалил вход обломком скалы.
– Никто у меня отсюда не выйдет, – приговаривал он.
Одиссей с друзьями так и сидели в своем укрытии до утра: ведь выбраться из пещеры они по-прежнему не могли. Теперь им оставалось только ждать счастливого случая и надеяться, что Одиссей снова придумает какую-нибудь хитрость.
Утром Полифем, продолжая стонать и ругаться, отодвинул скалу и стал выпускать свое стадо в поле. Греки решили, что среди овечек и коз проскользнут на волю и они – но не тут-то было! Каждую свою козу и каждую овечку подозрительный великан останавливал, ощупывал и похлопывал по спине громадными своими ладонями.
Тогда Одиссей придумал связать самых мохнатых баранов по трое – и между ними, под бараньими животами, привязал по одному человеку из своей команды (их осталось не так уж много, и нам грустно их считать). Вот так, укрывшись под тонкорунными барашками, и вышли – один за другим – спутники Одиссея из страшной пещеры на вольный воздух, туда, где веял легкий морской ветерок и светило солнышко.
Одиссей с грустью глядел им вслед: ведь его самого привязать было некому! И к тому же от всего стада остался лишь один последний баран. Правда, самый крупный и сильный.
Делать нечего – Одиссей присел, вцепился руками в густую шерсть на брюхе этого барана (а
И надо же было такому случиться, что этот большой баран, вожак стада, ходил у хозяина в любимчиках! И вот Полифем остановил его, ощупал морду, узнал – и стал жаловаться ему на свою беду, стал рассказывать, как обманул и обидел его дерзкий грек Никто. Знал бы он, что «Никто» в это самое время сидит под бараньим пузом, обмирая от страха и ожидая, что с минуты на минуту циклоп раскроет его хитрость и схватит своими ручищами.
Но Полифем не учуял врага. Он погладил барана в последний раз и подтолкнул его к выходу.
Так Одиссей и его друзья оказались на свободе. Поскорее кинулись к своим кораблям и отошли подальше от берега.
И когда они почувствовали себя в безопасности, Одиссей повернулся в сторону циклопьего острова и громко прокричал:
– Слушай, злой Полифем! Своей дикой жестокостью ты сам навлек на себя несчастье. Теперь ты больше не будешь пожирать беззащитных странников!
Услыхал такое Полифем и только сейчас понял, что пленники спаслись. Пусть теперь он остался без единственного глаза – зато уха-то у него осталось целых два! В ярости он отломал громадный утес, поднял над головой и запустил в ту сторону, откуда доносился голос.
Бросал циклоп высоко и далеко, но гребцы налегли на весла – и камень обрушился в воду за самой кормой. А упрямый Одиссей окликнул циклопа еще раз:
– Знай, Полифем, что ослепил тебя не «никто», а сам Одиссей, царь Итаки!
В открытом море встретили их спутники на других кораблях, и все вместе отправились они прочь от зловещего острова.
Конец ознакомительного фрагмента.