Приключения октябрёнка Васи Сомова в прошлом
Шрифт:
Минька вытаращил глаза. Он явно не понял вопроса.
— Ну, кто страной управляет?
Минька испуганно отпрянул и сказал почти шёпотом:
— Известно, царь.
— Царь? — повторил Вася упавшим голосом и посмотрел на пятачок, который всё время был зажат в ладони. Потом протянул его Миньке.
— Пятак! — обрадовался Минька. — Новенький!
— Не новенький, — жалобно произнёс Вася, но объяснять ничего не стал. Да и как объяснить, когда сам ещё не очень-то понял, что произошло?
—
— Вторник.
— Да я не про то. Год какой?
— Год? Одна тысяча девятьсот седьмой.
— Просто седьмой?
— Одна тысяча девятьсот седьмой, — повторил Минька.
Вася посмотрел на пятачок. Под большой цифрой «5» было выбито маленькое «1907».
Значит, с ним, с Васей, произошло невероятное! Каким-то чудом он попал в прошлое. А ещё говорят — волшебства не бывает!
Вася снова взглянул на монету, и ему показалось, что головы орла щёлкнули клювами.
Вася даже зажмурился. И тут подумал о папе, о маме. Вспомнил бабушку. Школу. Товарищей. Вспомнил своё прекрасное Автово — то, настоящее, которое было. Или будет?
Защекотало в носу, и Вася отвернулся, чтобы Минька не видел навернувшиеся на глаза слёзы.
Глава четвёртая
Головы орла пробалтываются.
— Минька, Ми-инька… — раздался за поленницами женский голос.
— Мамка кличет, — вздохнул Минька и спросил: — Не уйдёшь?
«Куда ж я пойду?» — подумал Вася.
— Нет. Посижу тут.
— Посиди, — обрадовался Минька. — Я — мигом!
Минька убежал.
Вася присел на корточки и стал думать-гадать, как же теперь быть? Что делать?
Долго думал, даже глаза от напряжения закрылись, и он вроде бы задремал.
И тут Васе почудилось, будто у него в кулаке, где монета зажата, кто-то скребётся. Вроде жуков. Прижал Вася кулак к уху: хрруп, хрруп… И вроде бы голоса слышны. Один — хриплый, другой — сиплый.
— Э-ге-ге, сестрица, — произнёс хриплый голос. — Клянусь медью, из которой мы сделаны, нам везёт! Шестьдесят лет мы искали мальчишку с пустыми слезами. И нашли!
— Так-то оно так, — откликнулся сиплый. — Да только не совсем. Он капнул на нас всего две слезы. А надо — три. Только тогда мы останемся здесь, в нашем времени, навсегда.
— Он капнет, он капнет,
— Так-то оно так, да не совсем. А вдруг не заплачет?
— Заплачет! — уверенно сказал хриплый.
— Так-то оно так… А вдруг на нас слеза не капнет?
— Капнет!
— Так-то оно так… — протянул неуверенно сиплый. — А если он нас…
— Тс-с-с… Молчи, сестрица! Он никогда сам не догадается. И никто не научит, потому что никто про это не знает.
— Так-то оно так, да не совсем… Ворона знает.
— Ту ворону давно кошки съели! Солнце кости в пыль превратило, ветер перья по миру разметал! Шестьдесят лет прошло!
— Так-то оно так. Да не совсем. А вдруг та ворона жива?
— Всё равно она по-человечьи не говорит, а мальчишка по-вороньему не понимает! Хе-хе-хе! Клянусь медью, из которой мы сделаны, капнет на нас третья слеза!
— Так-то оно так… — прохрипел второй голос. — А вдруг мальчишка нас перехитрит?
— Никогда! У него одна голова, а нас — две! Он всего-навсего обыкновенный мальчишка, а мы — головы Орла Российской империи!
— Так-то оно так… Но он ведь тоже не простой… Какой-то ок… ок… октябрёнок!
— Ерунда! Наши самые старшие сёстры сидят на спинке царского трона и нашёптывают царю царские мысли! А где его старшие сёстры? Мальчишка капнет на нас третью слезу и останется вместе с нами в нашем времени! Клянусь медью, из которой мы сделаны.
Вася осторожненько раздвинул пальцы, чтобы посмотреть, кто это разговаривает.
На монете головы орла были друг к другу повёрнуты. Но как только на них упал луч света, быстро отвернулись друг от друга и замерли, как ни в чём не бывало.
Вот оно что! «Клянусь медью, из которой мы сделаны…» Значит, разговаривали головы орла, на монете!
Васе даже жутко стало. Вот он сидит здесь один, а кругом только мокрые дрова. И дом, в котором он живёт, ещё не построен. И школы, в которой учится, ещё нет. И никто из его друзей ещё не родился. И, наверно, где-нибудь живёт маленькая девочка, которая через шестьдесят лет будет его бабушкой… Через шестьдесят лет!
И орёл на монете ждёт, чтобы на него капнула третья слеза. Тогда и он, Вася, останется в этом времени навсегда!
Лучше бросить, бросить эту проклятую монету! Зашвырнуть её подальше — и дело с концом!
Вася изо всей силы швырнул монету. Она блеснула над дровами и исчезла за поленницей.
И только тогда Вася подумал: а как же он вернётся обратно в свой 1967 год? Может быть, и вернуться можно только с помощью монеты, из-за которой он попал в прошлое?
У Васи похолодело сердце.
Найти! Отыскать монету!
Он перебрался через поленницу и, ползая на коленях, стал искать монету. Долго искал. Монета не находилась.