Приключения парижанина в Океании
Шрифт:
Чтобы удержать меня, эти мерзавцы похитили мою дочь. Я смертельно боялся, что они убьют девочку, и поэтому убивал сам. Убивал ради того, чтобы они оставили в живых Мэдж! Понимаешь? Потом мало-помалу бремя преступлений становилось все менее тягостным. И вместо того, чтобы однажды бросить это проклятое судно на рифы, я выполнял грязную работу… Со временем мои хозяева после особенно успешных операций стали разрешать мне видеться с дочкой. Я давно расстался с надеждой вырваться из их лап, ибо знал, что любая попытка окончится смертью. К тому же ребенок рос в любви и заботе, вместе с родной дочерью того, кто железной рукой руководил нашей бандитской ордой. Этот человек занимает высокое положение в обществе, репутация его безупречна.
Теперь, когда ты все узнал, еще два слова, Андре. Мне осталось жить каких-нибудь две минуты. Вот важные документы о нашей организации. Это грозное оружие. Ты сможешь вырвать у них мою
— Флаксан! Обещаю, твоя дочь станет моей дочерью. Я сделаю все, чтобы она сохранила о тебе добрую память. Умри с миром. Прощай.
Через несколько секунд американец погиб, уведя за собой в мир иной всех бандитов, укрывшихся в подземной пещере.
Вернувшись во Францию, Андре Бреванн сдержал слово. Он сумел поднажать и добиться освобождения девочки. Затем, заручившись поддержкой барона де Вальпре, отважный француз получил в магистрате разрешение на арест могущественного финансиста. Сообщники предали негодяя, и он собирался бежать из своего дома через подземный ход. Однако уже на следующий день в этом подземном ходе обнаружили труп, объеденный крысами…
Итак, главаря пиратов посчитали мертвым, и пятеро друзей полагали, что бандитский улей навсегда разорен. В мире и спокойствии прошли три года. Но потом дела стали плохи. Доходы почти совсем иссякли.
Андре, близко к сердцу принявший свое обещание, не хотел, чтобы его приемная дочь узнала нищету. Посоветовавшись с Фрике и доктором Ламперьером, он решил вместе с друзьями отправиться на Суматру добывать себе состояние. Так они организовали собственное дело.
Мэдж, привыкшая с детства ко всевозможным превратностям судьбы, была отправлена на попечение директрисы одного из пансионов, а трое друзей, к которым присоединились Пьер и Мажесте, пустились в путь.
Дела шли вполне успешно, пока не произошли события, описанные нами в первой части, и пока Андре не получил извещение об исчезновении его воспитанницы. Имя похитителя звучало грозно и не внушало никаких надежд. Вскоре мы узнаем, что за человек Винсент Бускарен и на что он способен.
ГЛАВА 9
Страничка истории Японии. — Двадцатилетний француз становится японским адмиралом. — Печальный исход морской битвы. — Схвачен. — Знатные японцы делают себе харакири. — Необыкновенные приключения бывшего адмирала. — Предводитель разбойников. — Учитель и достойный ученик. — Наследство. — Бандитские планы. — Малайские бандиты против восставших даяков.
Как известно, японцу нелегко привыкнуть к европейской цивилизации, а уж нам проникнуть в тайны японской культуры совсем трудно. Сие утверждение относится не только к европейцам. Первую серьезную попытку в этом отношении предпринял в 1853 году коммодор американского флота Перри. Он хотел открыть двери в империю, еще более замкнутую, чем Китай [207] . Первым из японцев на это откликнулся таикун Есу [208] , осмелившийся лишить голландцев исключительной привилегии свободного общения с империей. Общественное мнение не поддерживало подобную инициативу. Вековая ненависть японцев ко всему иностранному стала сильнее обычного. Аристократия, почувствовав, что пошатнулись ее устои, всячески противодействовала открытости Японии для иностранцев. И случилось ужасное: в 1863 году, близ столицы Иеддо [209] был потоплен англо-французский флот. В ответ на неслыханное злодеяние англичане атаковали японские порты.
207
Автор неверно излагает этот эпизод японской истории. Коммодор Мэтью Перри был послан в 1852 году во главе эскадры к японским берегам и под угрозой открытия военных действий вынудил японское правительство подписать договор об открытии для иностранцев портов Симода и Хакодате. Вскоре аналогичные договоры японцы заключили с правительствами ряда европейских держав.
208
Буссенар неправильно передает титул феодального правителя Японии подразумевается сегун (сокращение от «сейи тай-сегун», или «великий полководец, покоряющий врагов»). Токучава Есинобу был последним сегуном перед буржуазной революцией 1867–1868 годов.
209
Иеддо (Эдо) — прежнее название современного Токио. Буссенар ошибается, столица в Токио была перенесена только в 1869 году (после революции 1868 г.).
Население
210
Хитоцубаси Кэйки — опекун последнего сегуна и его личный представитель при императоре. Надо отметить, что в предреволюционное время восстания и бунты феодалов были ординарным явлением в стране и придавать какое-то особое значение восстанию «в мае 1863 года», как это делает Буссенар, по меньшей мере легкомысленно.
К этим-то печальным событиям и имел отношение таинственный похититель приемной дочери Андре Бреванна.
Однажды на рейде порта Иокогама, недалеко от Иеддо, появилось французское военное судно. На борту находился гардемарин, отважный, дерзкий, с непомерными в свои девятнадцать лет амбициями. Его звали Винсент Бускарен. Он быстро понял, что из политических дрязг, в которые втянута Япония, можно сколотить немалое состояние. Гардемарин не замедлил предложить свои услуги таикуну и, заручившись его поддержкой, начал действовать.
Таикун, будучи человеком умным и опытным, предоставил каждому — такому же, как Бускарен, — юнцу по военному кораблю и, присвоив им высокие титулы, поднял на недосягаемую для многих японцев высоту.
Во время морских сражений двадцатилетние капитаны дрались отважно и показывали чудеса морского искусства. Бускарен торжествовал. Но тут его предал механик, что привело к позорному поражению. Винсент жестоко расправился с предателем, но все уже было потеряно. Окруженный со всех сторон, он решил направить судно к берегу в надежде занять там оборону. Предательство механика стало роковым и для второго судна, шедшего под командой приятеля Винсента. Тот предпочел смерть плену и потопил корабль.
Бускарену же, вопреки его ожиданиям, не удалось организовать сопротивление на берегу, он был захвачен в плен и предстал перед военным советом, единогласно приговорившим француза к смертной казни. Однако дело заключалось в том, что документ, причислявший молодого человека к высшей японской знати, был подписан не только свергнутым к тому времени таикуном, но и захватившим власть Микадо.
По незыблемым законам Японии тот, кто принадлежит к привилегированной касте, может умереть, только сделав себе харакири. Происходит это следующим образом. Осужденного, одетого во все белое, в сопровождении друзей, родных, защитников и судей приводят в зал, специально предназначенный для подобных церемоний. Несчастный встает на колени посредине белоснежного ковра, окаймленного красным. Место за спиной занимает лучший друг либо кто-то из самых близких людей, держащий в руках длинную и тяжелую саблю (в обязанности этого человека входит отсечь голову осужденному в тот самый момент, как он вспорет себе живот). Орудие харакири — острый, словно лезвие бритвы, нож: его торжественно преподносят осужденному на серебряном блюде. Тот хватает нож и вонзает по рукоять в то место, которое знает с раннего детства. В этот момент друг или родственник одним ударом отрубает ему голову.
Было решено подвергнуть Бускарена лишь второй части церемонии, то есть отсечению головы, ибо к первой части каждого японца кропотливо готовили с детских лет. Француз же вряд ли справился бы с этим.
И вот в то самое мгновение, когда меч уже должен был опуститься и поразить осужденного, пришел приказ, отменяющий казнь. Французский представитель в Японии, связавшись с местными властями, сделал все возможное, чтобы освободить своего соотечественника.
Бускарен, несомненно, должен был благодарить судьбу за неожиданное спасение. Но дальнейшая жизнь представилась ему туманно, ибо он был немедленно уволен из морского флота и оказался фактически выброшен на улицу в незнакомой и чуждой всякому европейцу Иокогаме. Испробовав все профессии, в надежде избавиться от нищеты и голода, молодой человек смог все же вернуться во Францию, нанявшись матросом на торговое судно. Испытания сделали его еще более суровым и желчным, чем раньше. Так прожил он до начала франко-прусской войны [211] .
211
Война между Пруссией и Францией началась в 1870 году.