Приключения Ромена Кальбри

Мало Гектор Анри

— Как жаль, что у нас нет ни масла, ни крупы, я могла бы сварить суп и поджарить к нему корочки на масле, какой бы у нас был чудесный ужин, точно в сказке «Мальчик с пальчик», — заметила она.

Это были мечты, а пока пришлось поужинать сухими корками хлеба и запить их водой с вином. Когда последний розовый луч солнца угас на горизонте, птицы в чаще деревьев замолкли, тени окутали лес и поле, веселость Дези мигом прошла, она снова начала бояться.

— Тебе хочется спать? — спросила она меня.

— Пока еще нет.

— Если можно, не спи хоть немного, пока я не засну, мне не будет

тогда так страшно.

Мы были недурно защищены попоной; через дырки к нам светили звезды, и хоть все в природе уснуло, все же были слышны какие-то неясные ночные звуки, которые мы никак не могли себе объяснить, а это мешало нам заснуть.

Долго Дези ворочалась от страха, наконец усталость одолела и ее, — она заснула, я вскоре последовал ее примеру.

Мои опасения ночного холода оказались вполне основательными, к утру мы от него-то именно и пробудились.

— Тебе холодно? — спросила меня Дези, — я совсем замерзла.

Но помочь этому горю никак было нельзя, пришлось терпеть и постараться снова заснуть в ожидании рассвета.

Несмотря на все старания, мне это не удавалось, меня с головы до ног колотила лихорадка. Кроме того, вблизи нашего ночлега раздавались какие-то неясные звуки, точно кто-то ходил, или же мириады насекомых шевелились в сухих листьях.

— Ты слышишь? — сказала Дези испуганным голосом.

При всем желании ее успокоить я не мог ответить отрицательно, кроме того, и сам начинал сильно бояться. Я только для виду храбрился, чтобы ее не напугать; один я бы, наверное, пустился бежать отсюда.

С полчаса мы сидели не шевелясь, еле дыша от страха. Слышно было, как зубы Дези стучали; наша постель из листьев дрожала вместе с нами, а треск в парке все продолжался. Эти неизменно однообразные, хоть и необъяснимые звуки, немного успокоили меня. Если бы это был зверь или человек, то они бы непременно менялись, значит, это не так опасно.

Я немного приподнял попону; лунный свет освещал окрестность, все было так же, как и вчера, ничего нового. Я немного осмелился протянуть руку и ощупал листья, они были холодны как лед и слиплись. Их хватило морозом. Значит, это трещал мороз. Это нас успокоило, но не согрело, наоборот, нам показалось, что стало еще холоднее. Вдруг Дези быстро вскочила на ноги.

— Что с тобой случилось? — спросил я с удивлением.

— Моя резеда, моя резеда, что с ней будет, она замерзнет и умрет!

Она схватила горшочек в руки и прижала к себе, чтобы отогреть цветок.

Который же это мог быть час? Начинался ли предрассветный день, или же все длилась бесконечная ледяная ночь? Луна закатилась, но я не знал, в котором часу она должна была заходить.

Дольше лежать становилось невыносимо, как мы ни старались прижиматься друг к другу, но холод пронизывал нас до костей. Мы решили встать и снова идти, чтобы согреться на ходу.

Нам нужно было сняться с якоря и взвалить на себя все пожитки; тут явилось новое затруднение: Дези непременно хотела нести резеду, закрывши ее плащом, под мышкой, а это мешало ей нести остальной багаж. Я было предложил бросить жалкое растеньице; на это предложение она вспылила и рассердилась. Я не стал настаивать, но на душе у меня было прескверно.

Вот мы и на большой дороге, полумертвые

от холода, думалось мне, что-то будет дальше? Путешествие наше начиналось очень несчастливо, о будущем я боялся думать, не только говорить с Дези, хотя она опять подбодрилась и весело шагала вперед. Пройдя с час времени, мы услыхали, что где-то вдалеке запел петух, значит скоро рассвет, и люди близко. От скорой ходьбы мы согрелись, и даже стали высмеивать друг друга по поводу наших ночных страхов; немного поспорили и решили на том, что хотя я похрабрее ее, зато она была благоразумнее, чем я, и спокойнее.

Из страха, чтобы Лаполад не вздумал за нами гнаться по дороге в Париж, мы немного переменили направление, и повернули на Шартр, по моей карте крюк был невелик, а все-таки осторожность не мешала в нашем и без того критическом положении. К вечеру мы миновали Шато-ден, среди дня было очень тепло, но к вечеру снова начался холод.

— В случае, если у нас выйдут все деньги, — говорила Дези, — я буду петь и танцевать в деревнях, кое-что заработаю.

Она была так уверена в своих силах, эта маленькая энергичная девочка, что от ее слов и мне становилось легче на душе.

Но заработок такого рода легче на словах, чем на деле. Мы в этом очень скоро убедились, а равно и в том, как быстро уплывал наш запас денег и провизии.

В двух лье от Шато-ден нас пустили на ночь в гостиницу, причем спросили сорок су за ночлег, да еще надо было объяснить, кто мы, откуда и куда идем; к счастью, я сочинил на всякий случай историю, будто содержатель цирка послал нас вперед в Шартр, чтобы нанять место для представлений, что труппа наша находится поблизости и придет вслед за нами завтра или послезавтра.

Ни я, ни Дези не любили и не привыкли лгать, и нам было очень тяжело сочинять подобные истории, которые унижали нас в наших собственных глазах. Что же было делать, однако, когда тяжелая необходимость принуждала нас прибегать к этому противному средству. Из Шато-дена в Шартр дорога пересекается пустынными равнинами, по которым изредка рассеяны деревушки, но по самой проезжей дороге совсем нет жилья.

Достигнув Бонваля, довольно большого местечка, мы надеялись, что тут кое-что заработаем, но бонвальцы не очень-то расщедрились, и мы заработали всего три су, при этом какой-то господин вылил на нас чашку теплой воды после бритья, а собака мясника разорвала Дези юбку. Уличным певцам трудно достается заработок!.. Но Дези и тут не пала духом.

— Если бы у меня был волк, а у тебя флейта, тогда другое дело, — говорила она, — мы могли бы заработать много больше.

Неудачи ее не раздражали и не обескураживали, у нее была масса терпенья. К счастью, вечером нам не пришлось платить за ночлег, потому что одна добрая фермерша позволила нам переночевать в своей овчарне, где было очень тепло. Барашки и овцы нагрели ее отлично, и это была самая счастливая для нас ночь во всю дорогу.

На другой день, когда мы собирались уходить, фермерша собиралась на базар в Шартр, она сжалилась над худенькой и усталой девочкой и предложила ей место в своей повозке, но Дези отказалась, при этом так выразительно посмотрела ей в глаза, что фермерша поняла ее нежелание оставить меня одного и посадила нас обоих в тележку.