Приключения Ромена Кальбри

Мало Гектор

— Зачем они сюда идут! Точно не знают, что теперь пристать к берегу нельзя: прямо лезут на верную смерть!

Дело в том, что во время западного ветра берега Пор-Дье были совершенно недоступны.

Молния прорезала тучу, осветила нам на мгновение это судно, а затем оно снова исчезло. Облака ещё сгустились и быстро бежали по небу, черные, зловещие, точно клубы дыма от пожара, разносимые ветром.

Мы с отцом побежали на пристань. Туда же сбежала вся деревня. Все видели судно, значит, оно действительно существовало, и ему грозила неминуемая, страшная опасность.

И

в открытом море, и вблизи у наших ног, направо, налево, сколько можно было видеть, море превратилось в одну кипящую пену, точно снежные горы двигались и крутились… Прилив надвигался быстрее обыкновенного с таким оглушительным шумом, что ничего нельзя было расслышать на берегу. Несмотря на то, что ветер гнал облака со страшной силой, они спускались все ниже и ниже и, казалось, легли, всей своей тяжестью на белую клокочущую массу воды.

Судно снова замелькало, теперь уже можно было рассмотреть, что это бриг и что он точно замер на одной точке.

— Вот он выкидывает свой брейд-вымпел, — сказал капитан Гуэль, не отрываясь от подзорной трубы, — это бриг братьев Леге.

Братья Леге были самые богатые судовладельцы во всей нашей округе.

— Они просят выслать лоцмана. Да, хорошо им просить, но кто же отважится теперь выйти к ним в открытое море!

Эти слова принадлежали именно самому лоцману, дяде Гузару. Все, стоящие на берегу, были люди, хорошо знающие свое дело, а потому с ним никто не стал спорить, ибо отлично понимали, что он говорил правду.

В эту минуту со стороны деревни увидели старшего из братьев Леге, он бежал, спотыкаясь, к берегу. Ветер был так силен, что мешал ему бежать. Он несколько раз подхватывал его, как охапку старого платья, отбрасывал в сторону. Кое как, с невероятными усилиями, падая, поднимаясь, снова падая, перекувыркнувшись несколько раз, он добрался до береговой насыпи, за которой мы все приютились от ветра. По дороге он потерял свою шляпу и даже не пытался ее догнать и отнять у ветра; одно это уже показывало присутствующим, до чего он был расстроен и напуган, потому что братья Леге были не такие люди, чтобы могли что-нибудь терять; это было давно всем известно. Уже по одному этому все узнали, что бриг принадлежит ему. Сейчас же он подтвердил это и прибавил, что его выстроили и снарядили в Байоне, что экипаж состоит из басков, что он в первый раз вышел в море и не был еще застрахован.

— Я дам двадцать су с бочки, только введите его в порт, — кричал Леге дяде Гузару, дергая его за рукава и за полы.

— Все это прекрасно, — отвечал лоцман; — но чтобы его ввести в гавань, надо прежде выйти к нему в открытое море, а как это сделать?

Волны были так велики, что заливали дамбу, ветер все усиливался и с бешенством уносил в море все, что попадалось ему на пути: камни, песок, водоросли, крыши сторожевых будок и доски; небо, казалось, совсем спустилось в море, и оттого вода и пена казались еще чернее и зловещее.

Когда бриг увидел, что лоцмана с берега ему не высылают, он повернул вдоль берега, видимо, стараясь удержаться на одной линии. Положение его было безвыходное: ждать на одном месте, это наверное значило погибнуть,

пытаться же войти в гавань, это тоже было бы крушение, и даже более вероятное. Народ продолжал бежать на взморье со всех сторон. В другое время было бы забавно смотреть, как вихрь выбивал бежавших из рядов, и они, катаясь по земле, старались изо всех сил подняться, поднимались и падали снова. Женщины, как более слабосильные, ложились прямо на землю и ползли на четвереньках.

Леге все не переставал бегать от одного к другому и кричал не своим голосом:

— Двадцать су с бочки! Сорок су!

Он плакал, рвал на себе волосы, умолял, ругался, проклинал судьбу и сулил деньги.

— Вот вы все такие разбойники! — кричал он вне себя: — лезете с услугами, когда не надо, а когда представляется настоящая опасность, вы прячетесь как кроты по своим норам.

Никто ему не отвечал. Некоторые покачивали головами и отворачивались от него, или отходили в сторону, чтобы не слышать его проклятий и ругательств.

— Вы все дрянь дрянью, — кричал он: — тут 300 000 франков пропадают, гибнет целый экипаж людей — а вам все равно. Вы все подлецы и трусы!

Мой отец выступил вперед.

— Давайте лодку, — я попробую их спасти!

— Кальбри, ты храбрец! Ты один честный человек!

— Ну если Кальбри поедет, то я пойду с ним, — сказал дядя Гузар.

— Двадцать су с бочки, сорок су! Я от своего слова не отступлю! — Продолжал кричать Леге.

— Мне ничего от вас не надо, — ответил лоцман с досадой, — и мы пойдем совсем не для вас, значит, отвяжитесь с вашими деньгами, но если я погибну, и моя старуха придет к вам попросить два су на хлеб в воскресный день, то хоть тогда не откажите ей в этом.

— Кальбри, я усыновлю твоего парнишку, — кричал Леге.

— Не в этом дело, — отвечал сурово отец, — а вот нам необходимо достать лодку дяди Гассома. Дашь, Гассом?

Эту лодку звали Сен-Жан, и была она знаменита на всем нашем берегу тем, что на ней можно было ехать с парусом в какую угодно погоду.

— Я не отказываюсь дать лодку, — отвечал с видимым смущением дядя Гассом, — но я доверяю ее одному Кальбри и он же должен привести ее обратно.

Отец схватил меня за руку. Мы пустились бежать к тому месту, где была привязана лодка. В одну минуту мы укрепили парус, прикрепили якорь и руль. Кроме лоцмана и моего отца, еще надо было третьего матроса.

Один из двоюродных братьев вызвался ехать, но его старались удержать и отговорить.

— Кальбри едет же, однако, — ответил он, — ну и я поеду!

Отец взял меня на руки, и голосом, который я слышу и теперь так же ясно, как я слышал тогда, сказал мне, целуя меня: — Бог один знает, что может случиться со мной, скажи матери, что я целую ее!

Главная трудность заключалась в том, как выйти из гавани. Бечевщики напрасно старались тянуть лодку вдоль дамбы, они не могли справиться с волнами, потому что порывами ветра у них вырывало веревку и сами они падали беспрестанно на землю. Береговая дамба почти вся была залита водой, между тем надо было как-нибудь приспособиться, чтобы вывести лодку в открытое море.