Приключения Шерлока Холмса
Шрифт:
– Так-с, посмотрим, – сказал Холмс. – Хм! Родилась в Нью-Джерси в 1858 году. Контральто… хм! «Ла Скала», хм! Примадонна императорской оперы в Варшаве… так-так. Оставила оперную сцену… ха! Живет в Лондоне… ну разумеется! Ваше Величество, насколько я понимаю, завязали с этой молодой особой определенные отношения, написали ей несколько откровенных писем и теперь желали бы получить эти письма обратно.
– Совершенно верно. Но как…
– Вы тайно обвенчались?
– Нет.
– Никаких официальных бумаг или документов, указывающих на вашу связь, не существует?
– Нет.
– В таком случае я не совсем понимаю Ваше Величество. Если эта особа решит шантажировать
– Но почерк!
– Подделка!
– Моя личная бумага!
– Украдена.
– Моя печать!
– Фальшивая.
– Моя фотография!
– Куплена.
– Но на ней мы изображены вдвоем.
– О-о… Это очень плохо. Ваше Величество действительно допустили большую оплошность.
– Я тогда сходил с ума… Обезумел.
– Вы сильно скомпрометировали себя.
– Тогда я был лишь кронпринцем. Мальчишкой. Мне сейчас только тридцать.
– Фотографию нужно вернуть.
– Мы пытались, но ничего не вышло.
– Вашему Величеству нужно заплатить. Выкупить ее.
– Она ее не продает.
– Тогда ее надо выкрасть.
– Было сделано пять попыток. Дважды в ее дом вламывались нанятые мной воры. Один раз, когда она путешествовала, мы выкрали и обыскали ее багаж. Дважды на нее нападали грабители. И никаких результатов.
– Совсем никаких?
– Совершенно.
Холмс рассмеялся.
– Интересное дельце! – воскликнул он.
– Для меня это очень серьезно, – с укоризной сказал король.
– Да, очень. И зачем же ей нужна эта фотография?
– Чтобы погубить меня.
– Каким образом?
– В скором времени я собираюсь жениться.
– Я об этом слышал.
– На Клотильде Лотман фон Сакс-Менингенской, младшей дочери короля Скандинавии. Возможно, вам известно, какие строгие правила царят в этой семье. Сама Клотильда очень чувствительный человек. Даже тень сомнения относительно моего прошлого может помешать нашему браку.
– А Ирен Адлер?
– Угрожает послать им фотографию. И она это сделает! Вы ее не знаете, у нее железный характер. Природа наделила ее лицом прекраснейшей из женщин и решительностью отважного мужчины. Чтобы не дать мне жениться на другой, она не остановится ни перед чем…
– Вы уверены, что она еще не послала фотографию?
– Уверен.
– Почему?
– Потому что сказала, что пошлет ее в тот день, когда о моей помолвке будет сообщено официально. Это произойдет в следующий понедельник.
– А, так у нас еще три дня в запасе, – облегченно произнес Холмс. – Это очень хорошо, потому что у меня на сегодня намечена еще пара-тройка важных дел. Ваше Величество, разумеется, пока останется в Лондоне?
– Конечно. Я остановился в гостинице «Лэнгхэм» под именем графа фон Крамма.
– Тогда я пошлю вам записку о том, как у нас пойдут дела.
– Да, пожалуйста. Я буду ее ждать.
– Хорошо. Деньги?
– У вас карт-бланш.
– Я не ограничен?
– За эту фотографию я готов отдать одну из провинций своего королевства!
– А текущие расходы?
Король достал из-под плаща увесистый замшевый мешочек и положил его на стол.
– Здесь триста фунтов золотом и семьсот ассигнациями, – сказал он.
Холмс черкнул расписку на листке из своей записной книжки и, передавая ее королю, спросил:
– По какому адресу проживает мадемуазель?
– Брайени-Лодж, Серпентайн-авеню, Сент-Джонс-Вуд.
Холмс записал адрес.
– И еще один вопрос. Это фотография кабинетного формата?
– Да.
– Что ж, до свидания, Ваше Величество.
Глава II
Ровно в три часа я был на Бейкер-стрит, но Холмса дома не застал. Хозяйка сообщила мне, что он ушел еще в начале девятого. Я уселся у камина с намерением дождаться его, когда бы он ни вернулся. Меня это дело очень заинтересовало, несмотря на то что в нем не было ничего общего с теми двумя загадочными и страшными преступлениями, которые я описал раньше. Однако сама суть этой загадки и то возбужденное состояние, в котором пребывал клиент Холмса, придавали этому делу необычный характер. Да и, кроме предстоящего расследования, мастерство моего друга, его умение удивительно быстро овладевать ситуацией и на основании тщательных наблюдений и простой логики делать поразительные по своей точности выводы зачаровывали меня. Изучать систему его работы и приемы, с помощью которых он в два счета распутывал сложнейшие загадки, для меня было настоящим удовольствием. Я так привык к его постоянному успеху, что мысль о возможности неудачи даже не приходила мне в голову.
На часах было почти четыре, когда неожиданно отворилась дверь и в комнату нетрезвой походкой вошел грум, грязный, с засаленными бакенбардами, красной физиономией и в каких-то обносках. Мне, хоть я и знал об удивительной способности моего друга с помощью грима изменять свою внешность до неузнаваемости, пришлось три раза внимательно осмотреть его с ног до головы, прежде чем убедиться, что это действительно он. Кивнув мне в знак приветствия, он удалился в свою комнату, откуда вышел через пять минут чистый, аккуратно причесанный, в твидовом костюме. Усевшись в стоящее у камина кресло, он вытянул к огню ноги и весело рассмеялся.
– Ну и дела! – спустя несколько минут сказал он, после чего снова расхохотался и не мог остановиться до тех пор, пока, обессилев, в полном изнеможении не откинулся на спинку кресла.
– Что с вами, Холмс?
– Простите меня, Ватсон, просто вы ни за что не угадаете, как я провел это утро и чем мне в итоге пришлось заниматься.
– Даже представить себе не могу. Наверное, наблюдали за мисс Ирен Адлер или за ее домом.
– Верно, я с этого начал, но закончилось все очень необычно. Сейчас я вам расскажу. Утром я в начале девятого вышел из дому под видом грума, шатающегося без работы. Понимаете, все лошадники с большой симпатией и сочувствием относятся друг к другу. Если вы – один из них, вы легко раздобудете любую нужную вам информацию. Очень скоро я узнал, где находится Брайени-Лодж. Это чудесная небольшая двухэтажная вилла с садом на заднем дворе. Фасадом она выходит прямо на дорогу, на калитке чаббовский замок. В правой части дома – большая гостиная, с хорошей мебелью, на огромных, почти до пола, окнах – примитивные английские замки, которые даже ребенок откроет. На втором этаже ничего примечательного, кроме того, что до окна коридора очень легко можно добраться с крыши каретного сарая. Я обошел кругом весь дом, все внимательно осмотрел, но больше не увидел ничего интересного. Потом я прошелся вниз по улице, и, как и ожидал, увидел старые конюшни, стоящие рядами вдоль одной из стен, окружающих сад. Я помог конюхам почистить лошадей, за что получил от них два пенса, стакан разбавленного виски, два щипка махорки и исчерпывающую информацию как о мисс Адлер, так и о дюжине ее соседей, которые меня совершенно не интересуют, но чьи биографии мне пришлось выслушать.