Приключения соломенной вдовы
Шрифт:
Валерий представился, но поговорить с ним Эдуарду не удалось. Вошла Евдокия Андреевна и бесцеремонно увела Валерия переодеваться. Я успокоила Эдуарда, что поснимать успеет и задаст все вопросы, какие заготовил.
— Больной человек, не известно где и как провел последние семь с половиной лет. Года не прошло, как заговорил, а то был немым.
Пока я говорила с Эдуардом, приехала Лана. Поцеловавшись со мной и Эдиком, спросила, где же главный герой.
— Мама переодевает, чтобы вы с Эдиком сделали достойные фотографии, не позорили меня.
Я на диктофоны журналистов рассказала, согласованную с Галей
— У вас в редакции все корреспондентки такие красивые?
— Других в её газете не держат, — заверил Эдик, и обратился к Валерию. — Валерий Александрович, Елена Алексеевна рассказала, что вы сбежали со строительной площадки, где вас держали за раба, как там оказались?
— Знал бы сам, как оказался за забором с колючей проволокой! Сколько себя помню, всегда там был. Женщина, что помогла бежать, предполагает, что меня приняли за бомжа и силком затолкали туда. Она писательница, владелица книжного издательства. Считает, большинство работяг на стройке бывшие бомжи. Их отлавливают на улицах и вокзалах, выкупают у милиции. Повторю, это ее версия. Я могу лишь подтвердить, что держали меня, как и всех строителей хуже рабочего скота. Как рабов. За брак в работе избивали, закрывали в мокром подвале… Был ли я бомжем? Не знаю. К сожалению, у меня провал в памяти. Помню только то, что происходило со мной в последнее время. Полгода — год. А кто я, откуда, как меня звать, узнал несколько дней назад от своей жены, мамы и брата. Я так и не вспомнил их. Они очень хорошо относятся ко мне, заботятся, я не могу не верить им.
После длинного монолога Валерия, Лана и Эдуард засыпали его вопросами. Он обстоятельно отвечал.
— Трудно поверить, что перенесли столько испытаний, — начала очередной вопрос Лана.
Валерии перебил её.
— И еще что-то соображаю?
— Я не хотела вас обидеть.
— Не обижаюсь, одним кажется, я притворяюсь, другие считают чокнутым. Какой я чокнутый, если читать — писать умею, работаю на компьютере! Немного знаю английский язык. Соображаю пока медленно, правда. Многого не знаю, не понимаю, удивляюсь элементарным вещам как ребенок. Надеюсь, когда память вернется, вспомню всё.
Эдуард в это время сделал несколько фотоснимков и спросил, вероятно, самое главное, ради чего приехал.
— Какими планируете дальнейшие отношения с Еленой Алексеевной?
— Хороший вопрос, как теперь принято отвечать на телевидении. Имеете в виду, останемся ли вместе? Она была моей женой, но я абсолютно ничего не помню. Оставшись соломенной вдовой, через три года оформила развод. Какие могут быть вопросы, даже если действительно была женой? Сегодня я люблю другую женщину. Елена Алексеевна собирается замуж. Познакомила со своим женихом, мне он понравился.
— Не только жену, меня и брата родного не узнает, — вмешалась присутствующая Евдокия Андреевна.
— Я же не сомневаюсь, ты моя мама, сколько раз повторять! Другое дело, что не могу вспомнить тебя ни в одном эпизоде из прошлой жизни.
Эдуард спросил и меня о планах на будущее с Валерием.
— Валерий, по-моему, ответил. Займемся лечением. Сегодня — завтра поедем в институт Сербского. Не помогут — за границу отправимся. Надеюсь, память
Лана сделала несколько фотоснимков Валерия с матерью, со мной, и не удержалась от каверзного вопроса.
— Вся Рублевка знает, ты собираешься замуж за Михаила Халецкого, что теперь?
— Спросила бы что-нибудь полегче.
Эдуард весь превратился во внимание. Его это интересовало не меньше, но пока вопрос не задала Лана, не решался спросить.
— Вопрос актуален и для моих читателей, — заметил Эдуард. — Что написать?
— Подруги предупреждали: не давай интервью. Но вы ведь все равно, что-нибудь придумаете и напишите, отвечу я вам или нет.
— Как скажешь, так и напишу, — успокоила Лана.
— Хорошо, оба пишите: с Бурлаковым официально я разведена, ничто не мешает выйти за Халецкого. Валерий не возражает, сами слышали, он влюблен в Галину. Она вызволила его из неволи. Влюбилась. Так, Валера? — я повернулась к нему.
— Совершенно верно. Я уверен, что Лена моя бывшая жена, повторюсь, хоть и не помню ничего. Не верить ей и маме я не могу. Хочу, чтобы обе были счастливы.
— Обязательно напишите, что не оставлю его без помощи. Сделаю все, от меня зависящее, чтобы вернуть Валерию память. Не пожалею никаких денег. Если не помогут в институте Сербского, повезем Валерия в Израиль, Германию или еще куда-то.
Исчерпав все вопросы, Лана и Эдуард устроили нашей семье настоящую фотосессию, щелкая всех и всё.
— Вам бы привести с собой профессионального фотографа, мучаете нас, — возмутилась я.
— Оба будете отлично выглядеть, — заверил Эдуард и уехал.
Лана осталась, и я поделилась с ней некоторыми секретами, которые она обещала не публиковать. Согласилась, что фарисеи осудят меня, не по-христиански отказываться от больного человека, убеждала не переживать. Настоящие подруги поймут и не осудят.
30
В Одинцовском РОВД документов на Валерия не нашли. Прошло слишком много времени, меняли паспорта, вводили компьютеризацию документов.
Наум Михайлович спросил, где мы с Валерием были прописаны — в Жуковке или Люблино. Я открыла паспорт. Жуковка. Вспомнила, что раньше на Люблинской, а в Жуковке только зарегистрировали дом. Когда меняли паспорта, я прописалась в Жуковке. Выходит, Валерий остался прописан на Люблинской. Сказала Наум Михайловичу, и он поехал искать следы Валерия в Юго — Восточном округе.
Евдокия Андреевна торопила заниматься Валерием, не терять зря время. В поликлинике при институте имени Сербского, как и предполагала, меня бортанули — послали в районную за направлением, где решат есть ли смысл обращаться в институт. Не помогло обещание хорошо заплатить. Насколько я помнила, после переезда в Москву, Валерий не обращался к врачам, искать его следы в поликлиниках бесполезно. Идти в ближайшую платную клинику за направлением — терять время.
Напрягла память, кто бы помог без волокиты показать Валерия светилам Сербского. Посоветовалась с Наум Михайловичем, он рекомендовал подождать несколько дней в надежде, что Валерию выдадут какой-нибудь временный документ. Объяснила, прежде чем им займутся в милиции, желательно иметь какие-то заключения медицинских специалистов. Он согласился.