Приключения Таси
Шрифт:
— Девочки! Девочки! Смотрите, она обижает нашу Дусю! — всполошилась Маргарита Вронская.
— Не смей обижать Дусю! — подскочила Васильева к Тасе.
— Дуся наша — милочка! Мы не позволим обижать ее! — вторила им смугленькая хохлушка Каховская из старшего отделения пансиона.
— Да, да! Не позволим! — отозвались близнецы — сестрицы Зайка и Лиска.
— Ах, ты, Задира Ивановна, Забияка Петровна! — прыгала вокруг Таси Ярышка.
— Забияка! Забияка! — подхватила Карлуша.
Тася
— М-lle Горская, — спросил учитель, — что же вы? Прогулку задумали в неурочное время!
— Это не она виновата, а новенькая! — крикнула со своего места Ярышка.
— Ярош, тише! — остановила девочку надзирательница.
— Правда! Правда! — подтвердили все. — Новенькая виновата! Новенькая!
— Мне нет дела, кто виноват, — сказал Баранов, — я вижу, что m-lle Горская не на месте, и делаю ей замечание за дурное поведение, — он обмакнул перо и написал что-то в классном журнале.
— Это несправедливо! — неожиданно раздался голос с половины старших. — Дуся не виновата! Нет! Нет! — и Маргарита Вронская встала со своего места.
— Не виновата! — вторила ей графиня Стэлла.
— Не виновата! — отозвалась всегда невозмутимая Лизанька Берг.
— Молчать! — прикрикнула Сова на расходившихся девочек.
— Я вас прошу не шуметь! — надрывался учитель.
Но девочки уже не могли успокоиться, дело касалось их любимицы Дуси, которую обвиняли незаслуженно. Они волновались и шумели, как стая крикливых воробышков.
— Злой Баранов! Нехороший! — говорила Ярышка.
— Противный! Не люблю его! — отозвалась Карлуша. — Дусю ни за что обидел! Бедная Дуся!
— Он Дусю обидел! — неожиданно выпалила Ярышка, — противный, несносный, скверный… Так ему отплачу за бедняжечку Дусю! — Шалунья низко пригнула голову к столу и испустила короткое: «Бэ! Бэ! Бэ!» — очень похожее на блеяние барана.
— Это что такое? — возмутился учитель, не понимая, откуда идет этот крик, так как глаза Ярышки невозмутимо смотрели на него, в то время как губы ее, находившиеся чуть ниже поверхности стола, тщательно выводили:
— Бэ! Бэ! Бэ!
— Что-с? — окончательно потерялся Баранов, бегая по классу и отыскивая виновную.
— Бэ! Бэ! Бэ! — продолжала неистово Фима, в то время как пансионерки, и старшие и младшие, давились от смеха.
— Кто это позволяет себе подобную дерзость? — строго спросил учитель, обводя класс испытующим взором.
Настасья Аполлоновна, красная, как морковь, перебегала с одного места на другое, стараясь накрыть блеявшую проказницу. Но это было не
— Что же это, наконец, такое? — окончательно растерялся учитель.
И вдруг с ближайшей к нему скамейки поднялась очень полная, высокая девочка с широким скуластым лицом и невыразительными выпуклыми глазами. Это была Машенька Степанович, которую подруги прозвали Гусыней за ее неповоротливость.
— Не сердитесь, пожалуйста! — обратилась она к учителю своим лениво-спокойным голосом, в то время как на лице ее появилась глуповатая улыбка. — Не сердитесь, пожалуйста, господин учитель, мы не виноваты. В классе появился баран, это он, а не мы.
Услышав замечание Машеньки, девочки не могли уже сдерживаться от обуявшего их смеха, и дружный взрыв хохота огласил своды пансиона.
Учитель, приняв слова Гусыни за новую насмешку над ним, совершенно вышел из себя и теперь кричал что-то, чего нельзя было разобрать за веселым хохотом пансионерок. И весь этот шум покрывало неумолкаемое: «Бэ-Бэ-Бэ!» Фимочки.
Плохо бы окончился урок для не в меру расшалившихся девочек, потому что Баранов уже несколько раз повторил имя Орлика, как вдруг неожиданно со своего места поднялась Тася Стогунцева и, сделав из своих рук подобие рупора, как в лесу, заглушая и смех, и блеяние, и крик учителя:
— Это не баран, а Ярош, господин учитель! Это Ярош изображает барана. Вот кто!
И она указала пальцем на Ярышку. Смех оборвался разом.
— Стогунцева — ябеда! Шпионка! — заговорили во всех углах девочки.
— Ну так что же! — возразила Тася, — и пусть. Вы меня браните забиякой, задирой. Вы меня дразните, так вот же вам за это! Вот вам!
— И отлично сделали! — произнес учитель, — я вас хвалю за это! Дурные поступки должны быть указаны; это не ябедничество, а долг каждой из вас! Вы справедливо поступили, m-lle Стогунцева.
Ласково кивнув Тасе, он бросил уничтожающей взгляд на Ярош и объявил:
— Ваш поступок будет оценен по заслугам господином директором, — и стал объяснять новый урок к следующему дню.
Ровно в час ударил большой колокол, призывающий к обеду. Баранов, не прощаясь с девочками, поспешно вышел из класса.
— Шпионка! Доносчица! Фискалка! — закричали девочки.
— Стыдно доносить и фискалить!
— Девочки, оставьте ее, — послышался голосок Дуси, — она нечаянно выдала Фиму. Право, нечаянно! Ведь ты нечаянно это сделала? — обратилась к Тасе милая девочка. — Ведь ты не хотела? Ты не подумала прежде, чем сделала это? — спрашивала она Тасю.