Приключения тележки
Шрифт:
Пустяки! Пустяки! Все это второстепенно! Возвращение человека к животному состоянию есть позор для цивилизации. Такая статья нужна газете.
И к тому же срочно, сегодня, прямо в номер.
Господин главный редактор стремительно взлетел по лестнице. По обыкновению проскользнул в свой кабинет через черный ход и вызвал метранпажа.
Метранпаж тотчас явился.
— Привет, коллега! — воскликнул господин главный редактор и сразу перешел к делу: — Послушай, если в течение четверти часа вы не будете меня беспокоить, я, пожалуй, напишу кое-что в номер. Как он у вас?
— Сверстан, — ответил метранпаж.
— Что можно
Метранпаж помолчал, соображая, наконец сказал:
— Разве что выбросить статью, в которой пережевывается новогоднее заявление Гитлера: «Он с легкостью разрешит кризис, переживаемый Германией, он остановит советское наступление, он выгонит англосаксов из Италии… — и так далее и тому подобное, — и в конечном счете победа за нами».
— Так это же чистый бред! Верстайте меня вместо Гитлера! — решил главный редактор.
— All right! [1] — кивнул метранпаж.
— К статье вы как будто давали и его орущую физию? — осведомился главный редактор.
— Так вот, на место Гитлера щелкните к моей статье какую-нибудь ручную тележку. Больше ничего. Гони сейчас же нашего фотографа на улицу, пусть снимет где-нибудь поблизости ручную тележку с возчиком. Пока все. Теперь дай мне поработать!
Вступление к вступлению
Далее события развивались так. Метранпаж прибежал взмыленный к фоторепортеру и погнал его на улицу увековечивать тележку, запряженную человеком.
1
Хорошо! (англ.)
Фоторепортер пулей вылетел из редакции, также по черной лестнице, которая выходила на тихую улочку. Здесь на углу призывно глядела вывеска небольшой корчмушки, вернее, распивочной. А перед распивочной стояла тележка. Хозяина ее не было видно. Из нагруженных на тележку плохо увязанных мешков зимний ветер выдувал клочья кудреватой щетины. Сверху раскорячились во всей красе остов видавшей виды кушетки и несколько стульев той же обивки.
Фотограф, руководствуясь собственным художественным вкусом, нашел чрезвычайно живописной эту кстати явившуюся, вернее, стоявшую тележку.
Ее-то и снимет он для газеты!.. Но где хозяин? Конечно же, десять против одного — попивает себе в корчме.
Фоторепортер не погнушался войти в распивочную, где стоял тяжелый винно-табачный смрад, и гаркнул:
— Хелло, господа! Чья это тележка стоит перед корчмой?
— Моя! — отозвался некто в шапке, расположившийся возле стойки.
— Готов оплатить один фреч, [2] если вы сейчас выйдете и впряжетесь в свою тележку, словно везете ее, а я вас сфотографирую, — объявил человеку в шапке репортер. — Согласны?
2
Смесь сухого вина с содовой.
— А куда пойдет снимок? — поинтересовался хозяин тележки.
— В газету.
— И я там себя увижу? — просияв, осведомился тот.
— Само собой, — ответил репортер.
— Ясное дело, увидишь, если они поместят тебя в газете
На съемку вышли не только хозяин тележки и газетчик, но и вся шумная любопытная компания.
Фоторепортер щелкнул возчика в шапке. Весело скалясь, возчик тащил свою тележку; на заднем плане виднелось еще несколько ухмыляющихся физиономий.
Затем фоторепортер предложил владельцу тележки прийти на другой день в редакцию за бесплатным номером газеты — сверх оплаченного фреча. И тут же помчался назад в редакцию.
Снимок быстро проявили и немедля тиснули, подверстав к статье главного редактора. Фоторепортер был работник опытный, а статья шла под личную ответственность главного редактора, не считая, конечно, цензуры…
Вот так и случилось, что на следующий день в иллюстрированной газете жалкая ручная тележка вытеснила с уготованного ему места Адольфа Гитлера, властелина Европы, предназначенного, по мнению тогда еще многих — да славится их слабоумие! — быть господином мира.
Это ли не карьера, не сенсация, это ли не факт, толкающий на размышления?… Даже в том случае, если происходит такое всего лишь с предметом, с вещью?!
Вступление как таковое
Да-да, даже если это необычайное событие происходит всего-навсего с вещью?!
Как часто говорят: «Эх, если бы эта скамья (или эта кушетка) могла рассказать про все, что видела!»
Так вот, любезный читатель, именно это и произойдет на последующих страницах. Тележка, которая с весьма заметного, кажется нам, события начала играть свою рель в нашем повествовании, останется и в дальнейшем главным его героем. Ты сможешь проследить ее судьбу, ибо именно она будет неизменно в центре событий. Ты увидишь жизнь такой, какой бурлила она — красивая, безобразная, веселая, горестная, славная или ужасная — вокруг тележки, куда бы эта тележка ни двигалась, где бы ни стояла…
Вещь, объект!.. А почему бы и не стать объекту объектом повествования, не выйти на первый его план? Важнейшим достоинством рассказа считается объективность, достоверность, беспристрастность. Вот и будем смело придерживаться здесь этого ведущего принципа.
Итак, тележка подана! Отправимся же и мы с нею в путь.
Хозяин тележки и дом ее
Владелец тележки был пресимпатичный здоровяк с вьющейся шевелюрой и блестящими черными глазами. По профессии он был обивщик мебели. На маленькой жестяной табличке, укрепленной по борту тележки, можно было прочитать его имя, фамилию, а также адрес его лавчонки или мастерской:
Улица Пантлика вьется по Буде, в самом низу Крепостного холма.
Тележка выглядела такой же крепко сбитой, пропорциональной, сработанной на славу, как и ее хозяин. Сделана она была из дуба — дерева, не боящегося ни времени, ни воды.
Однако ж более подробное изучение тотчас обнаруживало дефект как в повозке, так и в ее хозяине.
Янош Безимени сильно припадал на правую ногу. Что сразу объясняет, почему этот здоровяк, косая сажень в плечах, не был призван в армию.