Приключения Тома Сойера
Шрифт:
– А что такое тисовый лук?
– Не знаю. Какой-то там особенный лук. А если попадал не в середину, а в край монетки, то садился и плакал, ругался даже. Вот мы и будем играть в Робин Гуда – самая благородная игра. Я тебя научу.
– Давай.
И они весь день играли в Робин Гуда, время от времени с тоской поглядывая на старый дом с привидениями и разговаривая о том, что будут там делать завтра. Как только солнце начало склоняться к западу, они побрели домой, пересекая длинные тени деревьев, и скоро скрылись в лесу на
В субботу, вскоре после полудня, мальчики опять пришли к сухому дереву. Они посидели в тени, куря и болтая, потом покопались немного в последней по счету яме, без особенной надежды, только из-за того, что, по словам Тома, бывали такие случаи, когда люди не дороются каких-нибудь шести дюймов, бросят клад, а потом придет кто-нибудь, копнет лопатой и выроет его. На этот раз им, однако, не повезло, и, взвалив на плечи лопаты, они ушли, сознавая, что отнеслись к делу не как-нибудь, а добросовестно проделали все, что полагается искателям клада.
Когда мальчики подошли к старому дому, то мертвая тишина, разлитая под палящим солнцем, показалась им такой странной и жуткой, а самое место таким заброшенным и безлюдным, что они не сразу отважились войти в дом. Подкравшись на цыпочках к двери, они боязливо заглянули внутрь. Они увидели заросшую сорной травой комнату без полов, с обвалившейся штукатуркой, старый-престарый очаг, зияющие окна, развалившуюся лестницу; и везде пыльные лохмотья паутины. Они вошли тихонько, с сильно бьющимся сердцем, переговариваясь шепотом, ловя настороженным ухом малейший звук и напрягая каждый мускул, – на тот случай, если вдруг понадобится отступать.
Через некоторое время они настолько освоились, что почти перестали бояться. С любопытством и недоверчивостью разглядывали они все кругом, восхищаясь собственной смелостью и удивляясь ей. Потом им захотелось поглядеть, что делается наверху. Это затрудняло отступление, но они подзадоривали друг друга и в конце концов, как и следовало ожидать, побросали лопаты в угол и полезли на лестницу. Наверху было то же запустение. В одном углу они нашли чулан, с виду очень заманчивый и таинственный, однако их надежды были обмануты – в чулане ровно ничего не оказалось. Теперь они совсем расхрабрились и собрались уже сойти с лестницы и приняться за работу, как вдруг…
– Ш-ш! – сказал Том.
– Что такое? – прошептал Гек, бледнея от страха.
– Ш-ш!.. Вот оно!.. Слышишь?
– Да!.. Ой, бежим скорей!
– Тише! Не шевелись! Идут сюда, прямо к двери.
Мальчики растянулись плашмя на полу и, глядя в круглые дырки от сучков, стали ждать, замирая от страха.
– Остановились… Нет, идут… Вот они. Перестань шептать, Гек. Господи, хоть бы поскорей кончилось!
Вошли двое мужчин. Каждый из мальчиков подумал про себя: «Это глухонемой старик испанец, который был раза два у нас в городе, а другого я никогда еще не видел».
«Другой» был нечесаный, немытый оборванец с очень
– Нет, – сказал он, – думал я об этом деле, и мне оно не нравится. Опасно очень.
– Опасно! – проворчал «глухонемой» к великому изумлению мальчиков. – Слюнтяй!
От этого голоса мальчиков бросило в дрожь: то был голос индейца Джо! Некоторое время внизу молчали. Потом Джо сказал:
– Уж какое было опасное то, последнее дело. А ведь обошлось.
– Там совсем другое. Это было дальше вверх по реке, и ни одного дома рядом. Никто и не узнает, что мы приложили там руку, раз не вышло ничего.
– Ну ладно, уж чего опаснее таскаться сюда днем. Всякий, кто нас увидит, почует, что дело нечисто.
– Это я знаю. Да ведь не нашлось другого места, где спрятаться. Я и то хочу уйти из этого сарая. Вчера еще хотел, только нечего было и думать, – проклятые мальчишки все вертелись тут на горе, на самом виду.
«Проклятые мальчишки» опять затряслись от страха, пораженные этим замечанием, и подумали: какое счастье, что они решили подождать один день, вспомнив про пятницу. В душе они жалели, что не подождали целый год.
Двое внизу достали какую-то провизию и принялись закусывать. После долгого молчания индеец Джо сказал:
– Вот что, малый, ступай-ка ты, откуда пришел: вверх по реке. Подождешь там, пока я тебя извещу. А я рискну – поброжу еще по городу, надо же хоть поглядеть. За то опасное дело мы примемся, когда я разузнаю побольше и обдумаю все как следует. А потом в Техас! Вместе и махнем.
На том и порешили. Вскоре после этого оба начали зевать, и индеец Джо сказал:
– Спать хочу до смерти! Твоя очередь стеречь.
Он улегся в бурьяне и скоро захрапел. Товарищ потряс его раза два, и он затих. Потом и сторож начал клевать носом; голова у него клонилась все ниже и ниже, и вскоре они храпели оба.
Мальчики вздохнули долгим, облегченным вздохом. Том прошептал:
– Ну, теперь пора, идем!
Гек ответил:
– Не могу – я тут же помру, если они проснутся.
Том настаивал, Гек упирался. Наконец Том поднялся на ноги, медленно и осторожно, и пошел один. Но с первым же его шагом покоробленные половицы так страшно заскрипели, что он повалился на пол едва живой от страха. Второй раз он и пробовать не стал. Мальчики лежали, считая медленно тянувшиеся минуты, пока им не показалось, что времени больше нет вообще и сама вечность состарилась и поседела; но тут они с радостью заметили, что солнце садится.