Приключения в Красном море. Книга 1(Тайны красного моря. Морские приключения)
Шрифт:
Лавинь будет в числе тех, кто отдаст свою жизнь в борьбе за Францию…
Как всегда, все уверены, что война продлится недолго. Пока же разумнее всего зарыть ящики с патронами в песок на острове Маскали. Члены синдиката, которым принадлежат патроны, уговаривают меня оставить их пока там, так как по окончании войны стоимость боеприпасов возрастет более чем вдвое.
На другой день после прибытия в Джибути мы с Лавинем становимся свидетелями нелепой комедии, устроенной лейтенантом Депюи, который играет в солдатики с населением, вооружая
Судно, принадлежащее компании «Объединенные грузовладельцы», стоит на рейде. Лавинь собирается уплыть на нем. Я переодеваю его кочегаром и, с ног до головы перепачканному угольной пылью, помогаю подняться ночью на борт корабля по якорной цепи.
После отплытия он является к капитану и объясняет ему причины своего незаконного появления на судне. Лавинь отдает ему на хранение прихваченную с собой небольшую сумму (около 2000 франков), опасаясь быть ограбленным мальгашскими кули, к которым его отправляют, не выдав ни постели, ни одеяла.
По прибытии в Марсель капитан отказывается вернуть деньги, утверждая, что Лавинь еще должен отработать стоимость проезда, он не соглашается выдать даже 150 франков — столько стоит билет на поезд, следующий в Лион, где он хочет повидаться со своим престарелым отцом. Тогда Лавинь пешком отправляется на сборный пункт военнослужащих, отставших от своих частей, где его зачисляют в действующую армию вместе с сотнями других, которые завтра станут Неизвестным солдатом.
Почтенный же капитан остается на борту. Через некоторое время он прочитает в газетах, что его бывший пассажир погиб смертью храбрых, защищая Францию…
На следующий день после отъезда моего друга военные власти Джибути под началом Депюи собрались на совет и обвинили меня в пособничестве дезертиру Лавиню. К счастью, мобилизация пока еще не коснулась моей персоны, что спасает меня от суровых взысканий, которым я незамедлительно подвергся бы, носи я в тот момент военную форму.
XII
Последнее путешествие
Я намерен воспользоваться несколькими неделями свободы до призыва в армию, чтобы ликвидировать склад оружия. Мне не хочется оставлять что-то после себя, когда придет и мой черед отправиться на эту войну, которая станет для меня Великим приключением.
Салиму Монти удается встретиться со мной как бы невзначай — его удивляет, что я вернулся. Прежде всего ему не терпится узнать, где находятся боеприпасы, бесспорно, приобретенные для турок, в надежде заполучить товар, инсценировав его похищение.
Я рассказываю ему, внося, правда, некоторые коррективы, об инцидентах у Рас-эль-Ары и Дубаба, стараясь не показывать, что я о чем-то догадываюсь. Свое появление здесь без груза я объясняю тем, что был вынужден сбросить патроны в море, удирая от английского крейсера. меня складывается впечатление, что он не попался
Маконен отказывается сойти на берег, опасаясь встречи с то Жозефом. Жара усугубляет его страдания, к тому же возникает опасность нагноения раны.
Он давно не стригся и отпустил бородку, став почти неузнаваемым, поэтому может, ничем не рискуя, сесть на поезд, следующий в Абиссинию. Он доберется до горных плато Харэра, где я вновь увижусь с ним через десять лет.
Я ломаю голову над вопросом, куда отвезти товар. Из-за турецкой оккупации Аравия превратилась теперь во вражеское государство, что делает невозможным мое появление там.
На ум мне приходит мысль связаться с сомалийскими племенами на мысе Гвардафуй. В настоящее время они сражаются с Мальмуллахом и конечно же нуждаются в боеприпасах. Этот Мальмуллах является кем-то вроде религиозного вождя, во всяком случае, выдает себя за такового, и под видом насаждения истинной, очищенной от искажений веры терроризирует племена, учиняя резню и грабежи.
Варсангалийцы, занимающие весь район к северу от Гвардафуя, малочисленны и богаты.
Поэтому они-то и становятся жертвами разбойных набегов.
Мухаммед Муса знакомит меня с высоким светлокожим сомалийцем, который выдает себя за родственника султана из Бендер-Ласкорая. Он уверяет меня, что я могу продать боеприпасы ему, и в конечном счете я соглашаюсь выйти в море. Он хотел бы, чтобы я захватил весь товар, припрятанный на острове Маскали, но я счел более благоразумным отправиться вначале на разведку, чтобы договориться обо всем с султаном, которого я не знаю, и получить задаток. В качестве образца я погружаю на судно только два ящика с патронами.
«Фат-эль-Рахман» — так называется мое судно — стоит на якоре перед островом, готовый к отплытию.
После отъезда моего бедного Лавиня я чувствую печаль и одиночество. Любая оставленная им вещь напоминает о нем. Даже те предметы, что воскрешают в памяти его маленькие причуды, над которыми я обычно подтрунивал, теперь исторгают из моих глаз слезы. Только сейчас я понял, как мне дорог этот славный парень, преданный и нежный. Он хотел разделить, невзирая на презрение ко мне со стороны моих соотечественников и недоброжелательство чиновников, и избранную мной жизнь изгоя.
В домике, недавно покинутом моим единственным другом, я ощущаю всю тяжесть нравственного одиночества, охватывающего мою душу, когда я нахожусь в толпе себе подобных, среди соплеменников, не способных меня понять.
И напротив, меня неодолимо влечет дикая природа, где я ощущаю прилив сил, которым не дает прорваться наружу стадная жизнь.
Возможно, здесь кроется одна из причин того, что я живу среди чернокожих. Эти люди достаточно далеки от меня, чтобы быть всего лишь частью вечной природы, равнодушной и безжалостной, как море или пустыня.